История появления понятия личностной автономии

Само понятие личностной автономии появилось в психологии относительно недавно. Однако его корни уходят далеко в прошлое. Историческими истоками анализа проблемы личностной автономии являются исследования философских понятий свободы выбора и свободы воли, а также отраженные в этических концепциях представления об идеальной направленности человеческой жизни. Предпосылкой появления данного психологического конструкта можно считать работы многих философских направлений, разрабатывавших проблемы наличия у человека свободы воли, свободы выбора и т.п., да и вообще касавшихся вопросов сущности человека. Подобного рода проблемы являются для человеческой мысли «вечными». Их истоки имеют место даже в самых древних концепциях. Кроме того, если говорить о таком аспекте личностной автономии как возможность самореализации, то необходимо обратиться к тем философским источникам, которые раскрывают содержание человеческой природы, рассуждают о том, что есть такое человек, для чего он живет и каким он должен быть. Наиболее ярко это проявляется в представлениях мыслителей об образе идеального человека и содержании его жизни, часто заявляемых как некая цель, к которой надо стремиться. В таких работах описывается позитивный образ человека счастливого, уверенного в себе, гармоничного, находящегося в ладу с самим собой и окружающим миром.

Так, идеи близкие к содержанию понятия личностной автономии, обнаруживаются еще в древнеиндийских источниках. В качестве примеров такого рода можно указать философию Упанишад (Антология мировой философии, 1969, т.1), в которой указывалось, что именно своим поведением человек определяет дальнейшие изменения, улучшение или отягощение кармы; отмеченные в Бхагавадгите йогические принципы совершенствования человеческой личности и понятие саттвы - некого идеала, к которому нужно стремиться, источника позитивных качеств и эмоций, счастья, радости, гармоничности, уравновешенности, ясности (Антология мировой философии, 1969, т. 1); философию раннего буддизма (Антология мировой философии, 1969, т.1), где подчеркивается необходимость самоопределения человеком таких своих психических составляющих, как мысль, речь, действие, намерение, усилие и власть над страстями, а также необходимость самостоятельного выбора для себя образа жизни.

Философские традиции Древнего Китая также ставят на передний план вопросы саморегуляции и личностного развития в контексте культуры общества. Так, этика Конфуция (Антология мировой философии, 1969, т.1) постулирует значимость таких характеристик как управление собой и сознательная организация всех сфер собственной жизни; в даосизме значимыми являются естественность и гармоничная включенность в природу и социум; чань-буддизм (Абаев, 1989) акцентирует такие аспекты самосовершенствования человека как спонтанность, открытость и ориентация на собственные внутренние чувства.

Идеи, близкие личностной автономии, можно обнаружить у древнегреческих мыслителей: в этической концепции Эпикура, где утверждается в качестве высшей ценности отсутствие страданий тела и гармоничное состояние души (Антология мировой философии, 1969, т.1); в философии Сократа, который подчеркивал необходимость руководствоваться внутренним голосом совести -даимонием, который подсказывает внутренние нормы поведения, в противовес слепому следованию социальным требованиям (Платон, т.2); в воззрениях Аристотеля (Аристотель, 1975, 1984), в связи с проблемой добродетели активно исследовавшего проблему произвольности человеческих поступков, за которые человек несет ответственность. К таким поступкам относятся действия по сознательному выбору (способность человека принимать решение и стремиться к выполнению того, что от него зависит), в выборе и регуляции произвольных действий участвует воля, понимаемая, в частности, как способность человека к инициации собственной активности.

В развитии европейской мысли проблематику личностной автономии в наиболее ярком виде можно обнаружить в работах Р.Декарта (Декарт, 1989), который утверждает необходимость разделения высших чувств как проявлений собственно души, связанной с мышлением, от «животных духов», связанных с физиологической подоплекой эмоционально-мотивационных процессов (страстей) тем самым заявляет возможность саморегуляции проявлений человеческих эмоций посредством сознательного контроля воли.

Глубиной исследования проблем самоопределения и свободы выбора отличаются работы Б.Спинозы (Спиноза, 2001), который свободу человеческой души связывает с разумом, а ее закрепощенность — с воздействием сильных аффектов. Свободным Спиноза называет такого человека, который действует с разумным пониманием вещей, не находясь под влиянием тех представлений о них, которые формируются у него в состоянии аффекта, и, таким образом, человек не зависит от обстоятельств, а владеет ими.

В философии И.Канта (Кант, 1965) одним из основных этических принципов является автономность морали и нравственной деятельности человека. По мнению философа, человек в выборе нравственных ориентиров должен быть независимым от внешних воздействий социума (религии, идеологии, политики и др.), поскольку нравственность и добродетель самоценны и самодостаточны.

И.Г.Фихте постулирует первичность свободы человеческого сознания. Он считает, что человек должен определять себя сам и не может быть определенным чем-то чуждым извне: «Я должен в своем мышлении исходить из чистого Я и мыслить его как абсолютно самодеятельное, не определенное через вещи, а определяющее вещи» (Фихте, 1916, с.456).

Ф.В.Й.Шеллинг считает, свобода и само детерминации воли имеет место на последней - самой высшей - стадии развития самосознания субъекта (Шеллинг, 1987).

Ф.Ницше в своих трудах затрагивает аспекты личностной автономии в связи с концепцией сверхчеловека, который должен стать некой идеальной самодостаточной личностью, преодолевающей человеческие пороки (физическую хилость, духовную нищету, душевную скудость, нравственное и культурное убожество и т.д.) Ницше первым поставил вопрос преодоления человеком самого себя: «человек есть нечто, что должно превзойти» (Ницше, 1996, C.268). Кроме того, он первым ввел разделение двух типов свободы -позитивной «свободы для» и негативной «свободы от» (там же).

Особым направлением, затрагивающим вопросы, близкие идее личностной автономии, является русская религиозная философия, заявившая одной из ключевых тем проблему свободы воли. Так В.С.Соловьев (Соловьев, 1988, т. 1,2) считает свободу наиболее сильным потенциалом человека, потому что человек свободен настолько, чтобы отбросить внешнее и постичь внутреннюю, истинную сторону предмета. Н.А.Бердяев считает, что о наличии свободы можно говорить только с религиозной точки зрения (Бердяев, 1989, 1990; Блинников, 1994; Лосский, 1994), поскольку свобода принадлежит области духа, а не материальной или душевной сфере. В работах Л.С.Франка (Франк, 1990, 1997) свобода называется изначальной сущностью личности, что проявляется в возможности самоопределения, победе в человеке высшего над низшим, волевого и разумного над чувственной природой. С.Н.Булгаков (Булгаков, 1990, 1994) считает, что человек как «тварное существо» может распоряжаться сотворенным, но не творить сам. В каждом человеческом поступке соучаствует Бог, направляя действия человека в сторону максимального блага. Выбор между добром и злом - это существенная особенность человеческой свободы, а муки, испытываемые человеком при совершении этого выбора, отражают уважение Бога к принятию решения. Таким образом, свобода воли человека заключается в том, что Бог, не смотря на все свое всемогущество, все-таки дает человеку возможность самостоятельного нравственного выбора. С точки зрения И.А.Ильина (Ильин, 1918), свобода - это проявление божественного начала, истинная духовная сущность человека, смысл человеческой жизни. Свобода воли возможна при стремлении человека к развитию своей духовной составляющей, при осознании своей связи с процессами более высокого порядка, надындивидуальными, всечеловеческими.

Проблемы человека, его духовной свободы и уникальности, гуманистической философии являются центральными для экзистенциально ориентированных мыслителей, для которых на первом плане оказываются идеи субъективности, человек понимается, прежде всего, как субъект свободы, а не как объект научного исследования. Свобода человека понимается как преодоленная необходимость и тесно связана с ответственностью. Именно в рамках экзистенциальной философии начинают всесторонне рассматриваться проявления внутренней свободы человека. Так, одной из экзистенциалистских формул, является утверждение Ж.-П.Сартра, что человек есть то, что он сам из себя делает. Еще одна идея Сартра заключается в детерминации человеком самого себя, создающего при этом представление о возможном будущем, что определяется как превращенная каузальность (Сартр, 1994, 2002). По мнению А.Камю (Камю, 1990) свобода человека заключается в том, чтобы, осознав всю абсурдность и бессмысленность собственного существования, приобрести чувства радости, счастья и осмысленности именно за счет собственной осознанной позиции.

М.Бубер связывает понятие свободы с понятием судьбы и предостерегает от переоценки предопределенности человеческого существования. «Человек злоупотребляет именем судьбы: судьба - не колокол, опрокинутый над миром людей; лишь тот встречает ее, кто исходит из свободы» (Бубер, 1999, с.64). Встав на позицию фатализма, человек отказывается от свободы и от возможности выбирать. Отсутствие свободы у человека может быть лишь в том случае, когда человек верит в отсутствие у него свободы. «Единственное, что может стать для человека роком, - это вера в рок» (Бубер, 1999, с.65).

Тематику взаимосвязи свободы и личности можно обнаружить и в работах М.М.Бахтина. Свобода личности связана с истинным самоопределением человека. «Чем ближе... к зоне «я для себя», тем меньше... объектности и завершенности, тем более он становится образом личности свободной и незавершимой» (Бахтин, 1994, с. 197). Если же человеком движет не его истинный выбор, то это приводит к потере как свободы, так и самой личности. «Внеположные сознанию силы, внешне (механически) его определяющие: от среды и насилия до чуда, тайны и авторитета. Сознание под действием этих сил утрачивает свою подлинную свободу, и личность разрушается. Сюда, к этим силам, нужно отнести и подсознательное («оно»)» (Бахтин, 1994, с. 197). Личность человека проявляется в том, как человек себя ведет, как действует, как поступает, да и «вся жизнь в целом может быть рассмотрена как некоторый сложный поступок: я поступаю всею своею жизнью, каждый отдельный акт и переживание есть момент моей жизни - поступления» (Бахтин, 1995 с.23). Поступок человека является результатом выбора одного единственного способа из всевозможных альтернатив. Совершение этого выбора в человеческой жизни отрезает все пути к отступлению, что отражено Бахтиным в понятии не-алиби в бытии (Бахтин, 1995): «То, что мною может быть совершено, никем и никогда совершено быть не может. Единственность наличного бытия - нудительно обязательна. Этот факт моего не-алиби в бытии, лежащий в основе самого конкретного и единственного долженствования поступка, не узнается и не познается мною, а единственным образом признается и утверждается» (Бахтин, 1995 с.45). Позиция «не-алиби в бытии» дает превратить потенциальную многовариантную возможность в единственный поступок. Если человек принимает решение, то все остальные варианты теряют свою силу, но постижение этого возможно только путем совершения выбранного поступка. «Ответственный поступок и есть поступок на основе признания долженствующей единственности... Только не-алиби в бытии превращает пустую возможность в ответственный действительный поступок (через эмоционально-волевое отнесение к себе как активному). Это живой факт изначального поступка, впервые создающий ответственный поступок, его действительную тяжесть, нудительность, основа жизни как поступка, ибо действительно быть в жизни - значит поступать, быть не индифферентным к единственному целому» (Бахтин, 1995 с.46).

Предпосылки идеи личностной автономии можно обнаружить также и в работах классических и современных психологов, которые, хотя и не вводили самого понятия, но исследовали такие проявления человеческой психики, которые по сути являются необходимым элементом личностной автономии. Подчеркивание одной из сторон проблемы автономии можно отыскать в большинстве психологических теорий, занимающихся личностью или мотивацией. Однако задачу данного обзора мы постарались поставить более конкретно: рассмотреть те концепции, в которых авторы так или иначе рассматривают, конкретизируют или операционализируют понятия свободы, выбора и ответственности с психологической точки зрения. «О свободе и ответственности написано в психологической литературе немало, но преимущественно либо в публицистическом ключе, либо со сциентистским скепсисом, развенчивающим их с научной точки зрения. И то, и другое свидетельствует о бессилии науки перед этими феноменами. Приблизиться к их пониманию, на наш взгляд, можно, раскрыв их связь с традиционно изучаемыми психологами вещами, избегая при этом упрощения» (Леонтьев Д.А., 1997а, с.51). Взаимосвязь личности человека, его свободы, выбора и ответственности в работах разных авторов можно назвать «негласным» проявлением того, что мы определяем как личностная автономия.

Классик психологии У.Джемс (Джемс, 1991) хотя и утверждает, что вопрос о свободе воли в чисто психологическом контексте решить нельзя, однако понимает волю и волевые акты как произвольные функции организма. Джемс выделяет пять основных типов решимости как способов проявления воли:

1. Разумная решимость, которая действует как угасание противодействующих мотивов, оставляя только один вариант;
2. Преднамеренное подчинение силам судьбы;
3. Результат случайных эмоциональных процессов в самом человеке;
4. Вследствие глубоких изменений в личности человека под влиянием внешних обстоятельств;
5. Рациональный выбор одного из вариантов, при этом не теряя из вида отвергнутую альтернативу. Такая решимость осуществляется посредством воли и сопровождается чувством усилия.

В психологии первым вопрос о свободе поставил Э.Фромм (Фромм, 1992). Вслед за философом Ф.Ницше он подчеркнул необходимость отличать свободу «от» от свободы «для». Он также акцентировал внимание на неразрывной связи свободы и ответственности. «Свобода означает не что иное как способность следовать голосу разума, здоровья, благополучия и совести против голоса иррациональных страстей» (Фромм, 1992, с.94). Свобода связана с осознанностью и пониманием ситуации, с возможностью выбора и ответственности за сделанный выбор. «Свободу... следует дефинировать не как «действия в сознании необходимости», но как действия на основе осознания альтернатив и их последствий» (Фромм, 1992, с. 103). Условия, в которых находится человек, - это только набор различных возможностей и вариантов. «Решение остается за человеком. Оно зависит от его способности относиться к самому себе, к своей жизни и счастью всерьез; оно зависит от его готовности решать и свои собственные нравственные задачи, и нравственные проблемы всего общества. Оно, наконец, зависит от его мужества быть самим собой и быть для себя» (Фромм, 1993, с. 190). С позиций Фромма свобода связана не только с поиском своего предназначения, но и со здоровым функционированием человека в целом. Тому, чтобы принять правильное решение, может способствовать такая, с точки зрения Фромма, человеческая особенность, что «люди обладают сильнейшим побуждением к здоровью и счастью, которые являются частью их естественного, природного состояния» (Фромм, 1993, с.21). Проявление такого позитивного побуждения отражено в понятии продуктивной активности, введенном Фроммом (Фромм, 1990), которая определяется как активность, неотчужденную от самого человека. Таким образом, свобода связана с возможностью сделать разумный выбор с осознанием его альтернатив и последствий. Такой путь развития приводит к здоровому, полноценному, продуктивному функционированию человека в противовес отказа от мужества принимать решения и снимать с себя ответственностью. Отсутствие изначальной предопределенности в жизни человека связано, по мнению Фромма, с двойственностью его природы. С одной стороны, человек принадлежит царству животных и включен в природные отношения, с другой, - выходит в своем существовании за рамки природы вследствие наличия самосознания и разума. Подобная дихотомия определяет особенности развития человека: необходимо развивать свой разум до тех пор, пока это не даст возможность иметь власть над собой и природой.

Р.Мэй (Мэй, 1994) называет свободу одной из составляющих личности человека, наряду с индивидуальностью, социальной интегрированностыо и духовностью (религиозностью). Личность понимается как осуществление процесса жизни в свободном, социально интегрированном индивидууме, имеющем духовное начало. Развитие личности связано с повышением у человека уровня осознания собственного «я». Основным в личности является «эдженси» (agency) - субъектность, активное действующее начало. Свобода понимается как способность управлять своим развитием, на основе выбора и открытости. Свобода не означает отказа от детерминизма или противоречия ему, а всегда с ним сочетается и соотносится. Мэй подчеркивает взаимосвязь между свободой человека и его душевным здоровьем. Причем эти показатели находятся в прямой зависимости. «Свобода личности способна возрастать. Чем здоровее душевно становится человек, тем свободнее он или она творят себя из жизненного материала, и тем больший потенциал приобретает в них свобода» (Мэй, 1994, с. 18). И наоборот, Мэй считает, что «невроз — это отказ от свободы, подчинение своей личности жестким устойчивым формулам и, как следствие, превращение личности в автомат. Душевное здоровье подразумевает обретение чувства личной ответственности и, следовательно, свободы» (Мэй, 1994, с. 17). Полноценно живущий человек действует не на основе выученных и автоматически применяемых способов, а совершает в жизни свободный и ответственный выбор. Свобода понимается как способность управлять своим собственным развитием. Она связана с выбором и открытостью. Выбор осуществляется в паузе между тем, что бихевиористы называют стимулом и реакцией. Человек, согласно Мэю, развивается через выбор, который осуществляется на основе осознанного решения человека. Он говорит, что следует рассматривать решение и волю как чрезвычайно важные элементы жизни человека. Полноценно живущий человек действует не на основе выученных и автоматически применяемых способов, а совершает в жизни свободный и ответственный выбор. Также Мэй вводит понятие желания. «Желание - это начало нашей ориентации на будущее... это способность... сосредотачивать свое внимание на стремлении изменить будущее» (Мэй, 1997). Выбор может осуществиться, если присутствуют оба компонента. При этом воля придает направление выбору, а желание обеспечивает необходимую для свершения выбора энергию.

А.Маслоу обращается к проблеме личностной автономии в своей третьей теории мотивации, где говорит о метапотребностях, метамотивации и универсальных бытийных ценностях (Леонтьев Д.А., 20026). На позднем этапе свого творчества он отвергает более раннюю идею столь широко известной «пирамиды потребностей», говоря что, в структуре личности есть образования, не встраиваемые в иерархию пирамиды (Маслоу, 1997). Этими образованиями как раз и являются бытийные ценности. Таким образом, оказывается, что мотивационные процессы личности не являются жестко разделенными на уровни, которые необходимо последовательно осуществлять. В какой-то степени каждый человек является метамотивированным присущими ему бытийными ценностями. Таким образом, не существует четкой последовательности реализации мотивов, и человек на основе бытийных ценностей способен самостоятельно определять направление своей жизни.

К.Роджерс придает наибольшую значимость непосредственному опыту, призывает доверять своим чувствам, ощущениям, переживаниям, утверждает, что организм человека, его природная сущность, сам по себе способен осуществлять в своей жизни правильный выбор (Роджерс, 1994). Человек имеет возможность найти в себе силы стать самим собой, осознать безграничность свободы и множество возможностей, открывающихся в каждый отдельный момент существования. Этот поиск себя связан с отказом от фальшивых, навязанных извне стереотипов, которые человек мог ранее принимать за свою сущность. Обретая свое истинное лицо, человек делает выбор и «использует свободу для того, чтобы все более и более стать самим собой. Он начинает «ломать» фальшивый фасад, сбрасывать маски и роли, в которых он встречал жизнь» (Роджерс, 2002, с.364). Роджерс утверждает наличие у человека на основе доверия к своему опыту, ощущениям и чувствам определить истинные черты своей личности, выбрать возможность для человека быть тем, кто он действительно есть. Он формулирует представления о здоровой развитой личности, обозначая ее термином «полноценно функционирующий человек». Основными характеристиками такой личности является открытость переживаниям, экзистенциальный образ жизни (жить полноценно и насыщенно в каждый момент), доверие к своему организму, творческая направленность, а также эмпирическая свобода (Роджерс, 1994).

В работах В.Э.Франкла тоже затрагивается проблема здорового развития человека. Но человеческая сущность здесь определяется несколько по-другому. «Быть человеком - значит выходить за пределы самого себя. Я бы сказал, что сущность человеческого существования заключена в его самотрансценденции. Быть человеком - значит всегда быть направленным на что-то или на кого-то, отдаваться делу, которому человек себя посвятил, человеку, которого он любит, или богу, которому он служит» (Франкл, 1990, с.51). Данное положения является основой понимания автором свободы как определенной позиции, как выхода за пределы ситуации, поскольку «человеческое существование характеризуется преодолением границ среды обитания вида Homo sapiens» (Франкл, 1990, с.54). Франкл не утверждает безграничности человеческой свободы, однако среда всего тоже не определяет. «Человеческая свобода - это конечная свобода. Человек не свободен от условий. Но он свободен занять позицию по отношению к ним. Условия не обусловливают его полностью. От него - в пределах его ограничений - зависит, сдастся ли он, уступит ли он условиям. Он может также подняться над ними и таким образом открыться и войти в человеческое измерение» (Франкл, 1990, с.77). Свобода при этом обязательно связана с ответственностью, без нее она вырождается в произвол. Франкл (Франкл, 1990) утверждает свободу по отношению к трем детерминантам: к влечению, к наследственности и к среде. Эти три фактора -только предпосылки, выбор же, окончательное решение остается за человеком. «В конечном итоге человек не подвластен условиям, с которыми он сталкивается; скорее эти условия подвластны его решению» (Франкл, 1990, с.78). Франкл считает, что человек выбирает, прежде всего, отношение к тем условиям, в которых он оказался, и в этом заключена его свобода.

Рассмотрение проблемы выбора имеет место не только при рассмотрении отдельной личности, но и при анализе социальных процессов. От того, насколько люди воспринимают себя свободными и самостоятельно определяющими происходящие события, зависят многие общественные проявления. «Когда люди убеждены в том, что они свободно избрали свой способ поведения как средство непосредственного выражения собственных целей и аттитюдов, социальные процессы развиваются совсем по-иному, чем в том случае, когда люди считают, что их насильно заставили вести себя подобным образом или когда их действия контролируются внешними вознаграждениями» (Росс, Нисбетт, 1999, с.55). Люди вносят изменения в ситуации, выбирают в них альтернативные способы действия, а не просто покорно подвергаются их влиянию. «При реальных обстоятельствах людям не только «случается» сталкиваться с ситуациями, оказывающими стимулирующее и ограничивающее воздействие на их поведение. Они также активно выбирают многие из ситуаций, в которые попадают. Кроме того, они способны также изменять ситуации, в которых им случается оказаться» (Росс, Нисбетт, 1999, с.257). По мнению авторов, возможность выбора можно наблюдать даже в хорошо контролируемом лабораторном эксперименте. «Способность людей делать выбор, отражающий их диспозиции и одновременно изменяющий ситуацию в направлении, благоприятном для проявления этих диспозиций, является, пожалуй, очевидной, когда речь идет о выборе профессии, хобби, добровольной организации или даже друзей и соседей. Однако ту же самую способность можно наблюдать и в контексте строго контролируемого лабораторного исследования» (Росс, Нисбетт, 1999, с.258). Таким образом, проблема выбора актуальна не только для отдельного человека, но и для протекания социальных процессов. Индивидуальное решение может менять ход социальных ситуаций.

Вопросы влияния социального и индивидуального опыта на принятие решения о дальнейшем поведении рассматривает также А.Бандура, работающий в рамках социально-когнитивного направления. «Для Бандуры, индивиды не являются ни автономными системами, ни простыми механическими передатчиками, оживляющими влияния окружения - они обладают высшими способностями, которые позволяют им предсказывать появление событий и создавать средства для осуществления контроля над тем, что влияет на их повседневную жизнь» (Хьелл, Зиглер, 1997, с.377). Причины поведения людей нужно искать в процессах взаимовлияния поведения, когнитивной сферы и окружения. Что касается выбора самого человека, то здесь Бандура использует термин саморегулирование. Саморегулирование включает в себя три процесса: самонаблюдение, самооценку и самоответ. Позже Бандура также ввел понятие самоэффективности. От того, насколько самоэффективным воспринимает себя человек, будет зависеть его представление о возможности выбора и проявление других психических процессов. Существует и обратная зависимость: успешность во взаимодействиях со средой способствует росту самоэффективности. «Таким образом, суждения о собственных возможностях частично определяют выбор деятельности, порядок приобретения навыков и умение выполнять задачу, что, в свою очередь, может увеличивать воспринимаемую самоэффективность в процессе взаимного повышения» (Bandura, 1982, р. 131). Чем ниже уровень самоэффективности, тем больше шансов для человека при негативных обстоятельствах зафиксироваться только на одном способе действия, что может привести к угрозе душевному здоровью. Свобода человека, по Бандуре, не является независимостью от объективных факторов и поэтому ограничена, но на восприятие степени собственной свободы и на возможность выбора влияют и субъективные детерминанты, в частности, уровень самоэффективности. Л.Хьелл и Д.Зиглер (1997) в своей работе, посвященной обзору теорий личности, в качестве одного из критериев анализа вводят параметр «свобода -детерминизм», рассматривая данные понятия как полюса континуума (см. таблицу 1).

Таблица 1 Степень проявления параметра «свобода - детерминизм»

в теориях личности разных авторов (Хьелл, Зиглер, 1997)

Таким образом, в число исследователей, для которых данный критерий при построении теории личности оказался наиболее значимым, попадают такие авторы, как Адлер, Маслоу, Роджерс, Олпорт, Бандура, Келли, Эриксон, Фрейд и Скиннер. Причем, по мнению Хьелла и Зиглера, названные первыми тяготеют к увеличению роли свободы при объяснении строения личности человек, а последними - детерминизма. Важно отметить, что Хьелл и Зиглер предостерегают от абсолютизации, как одного, так и другого полюса, поскольку многогранность человеческой природы не дает возможности описать личность только как свободную или же как жестко детерминированную.

С.Л.Рубинштейн (Рубинштейн, 1997) затрагивает проблему выбора в связи с самим понятием существования человека. Отношения человека с миром — это процесс оказания взаимного влияния, при котором у человека есть еще и возможность выбора самого себя. "Существование выступает как состояние и как акт, как процесс и как действие - самопричинение, как восстановление и сохранение себя в статусе существования. При этом обнаруживается единство, с одной стороны, существования как акта, процесса, действия и, с другой, причинения как восстановления, сохранения своего существования. Отсюда существовать - это действовать и подвергаться воздействиям, взаимодействовать, быть действительным, т.е. действенным, участвовать в бесконечном процессе взаимодействия как процессе самоопределения сущих, взаимного определения одного сущего другим» (Рубинштейн, 1997, с. 21). Это взаимоопределение при взаимодействии лежит в основе человеческой жизни, поскольку даже при самостоятельном избрании своего пути человек не находится в отрыве от окружающего его мира, а постоянно учитывает те условия, которые складываются вокруг него. «Таким образом, осуществляется введение детерминации (взаимно- и самоопределения) не только как определенного соотношения, но и как процесса в самое понятие существования» (Рубинштейн, 1997, с. 22). Свобода человека состоит в возможности влиять на соотношение прошлого и будущего, изменять их стихийное соотношение.

С точки зрения Л.С.Выготского, умение понять и осознать происходящее и есть ключ к человеческой свободе. «Человеческая свобода заключается именно в том, что он мыслит, т. е. познает создавшуюся ситуацию» (Выготский, 1983, Т. 3, с.277). Выготский тоже считает, что свобода — это не абсолютная независимость от любых, внутриличностных или внешних факторов, а возможность осознания и понимания ситуации и способов действия в ней. «Свобода воли... не есть свобода от мотивов, она заключается в том, что ребенок сознает ситуацию, сознает необходимость выбора, определяемого мотивом и, как говорит философское определение, в данном случае его свобода есть познанная необходимость» (Выготский, 1983, Т. 3, с.278). Речь идет не о независимости от определяющих детерминант, а о возможности направлять их дальнейшее движение в необходимое русло. В этом состоит сущность постепенно развивающейся с детского возраста личности. «Личность... есть понятие социальное, она охватывает надприродное, историческое в человеке. Она не врождена, но возникает в результате культурного развития, поэтому «личность» есть понятие историческое. Она охватывает единство поведения, которое отличается признаком овладения...» (Выготский, 1983, Т. 3, с.315). Таким образом, личность понимается как овладение собой и своим поведением, рассматривается как максимально интегральная высшая психическая функция, чертами которой, соответственно, являются произвольность, системность, социальность и опосредованность.

В работах А.Н.Леонтьева одной из основных идей является различение индивида, формирующегося путем реализации предзаданного, и личности (Леонтьев А.Н., 1977). Личность человека социальна в широком смысле этого слова. Она формируется на основе и посредством преобразования того, что заложено в индивиде. Формирование личности характеризуется единством процессов социального влияния и «самоделанья» человека. «Первые активные и сознательные поступки - вот начало личности» (Леонтьев А.Н., 1983, с.382). Здесь важны такие характеристики как активность и сознательность, то есть проявление при взаимодействии с миром, во-первых, инициативы, предполагающей внутреннюю активность, а во-вторых, - понимания альтернатив и последствий совершаемого. Таким образом, имеют место выбор и ответственность. «Личность... перестает казаться результатом прямого наслаивания внешних влияний; она выступает как то, что человек делает из себя, утверждая свою человеческую жизнь» (Леонтьев А. Н., 1977, с.224). Невозможно представить себе человека, который не испытывал бы влияния внешнего окружения. Но, кроме влияния этого внешнего, зрелая личность совершает еще и свой собственный выбор, самостоятельно определяя свою судьбу.

В.А.Иванников определяет волевую регуляцию как «намеренную регуляцию побуждения к действию, сознательно принятому по необходимости (внешней или внутренней) и выполняемому человеком по своему решению» (Иванников, 1998, с.81). Формирование такого побуждения осуществляется путем изменения или создания дополнительного смысла действия. Человек начинает выполнять действие, исходя уже из личностных ценностей или других мотивов, связанных с этим действием, а не только ради изначального мотива. Особо подчеркивается, что при самодетерминации волевую регуляцию следует понимать как «последнюю стадию в овладении человеком собственными процессами, а именно как овладение собственным мотивационным процессом через формирование новой высшей психической функции, представляющей собой произвольную форму мотивационного процесса по созданию дополнительного побуждения (или торможения) к социально необходимому или социально контролируемому (волевые действия по собственному решению есть производные от социально заданных» (Иванников, 1998, с. 105).

И.С.Кон в своих работах, посвященных становлению самосознания и личности, тоже затрагивает проблему выбора человеком своего жизненного пути. Такой выбор, если он является истинным и полноценным, всегда связан с высочайшими целями, стоящими перед выбирающим. «В чем бы человек не видел свое призвание, оно всегда предполагает увлечение, стремление сделать максимум возможного и даже невозможного. Человеком как и человеческим родом движет не просто нужда, но стремление к бесконечной самореализации и самоопределению» (Кон, 1984, с.324). Поэтому проблема самоопределения касается наиболее значимых и глубоких пластов развития личности. Принятие решения на таком уровне обязательно связано с ответственностью за его последствия. «Чтобы состояться как личность, человек должен мочь, сметь и уметь выбирать свой путь и принимать на себя ответственность» (Кон, 1984, с.332). Кроме того, самостоятельное определение направления развития невозможно без понимания себя и мира, без процесса познания. Кон считает, что «самопознание и саморегуляция поведения личности — не отдельные, самостоятельные явления, а разные стороны одного и того же процесса» (Кон, 1978, с.90). Резюмируя, можно сказать, что понятие выбора рассматривается Коном как выбор пути направления развития личности, и связано с ответственностью за принимаемые решения, а также с необходимостью познания как себя, так и окружающего мира.

А.Г.Асмолов затрагивает тему выбора в ключе психологии личности, рассматривая, таким образом, личностный выбор, необходимость которого возникает при наличии внешних или внутренних преград при реализации деятельности или при постановке сверхзадач, то есть когда перед человеком возникает ситуация неопределенности (Асмолов, 1990). Необходимость личностного выбора назревает тогда, когда человек оказывается перед лицом нескольких жизненно значимых альтернатив. Дальнейшее направление его жизни оказывается неопределенным. Такие ситуации в психологии вслед за физикой иногда определяют как точки бифуркации (Пригожий, 2000) Выбор будет проявляться в форме творческого преобразования самой ситуации, в саморазвитии личности как субъекта, в избрании новой социальной позиции или роли, в осмыслении для себя мотива поведения другого человека и в предпочтении дальнейших мотивов собственного поведения, от чего может зависеть дальнейшая судьба человека. Асмолов, говоря о личностном выборе, имеет в виду процессы более высокого порядка, нежели совершение выбора в обычных повседневных ситуациях. «Выбор действий и поступков, продиктованных мотивами-стимулами, разительно не похож на личностный выбор. Если жизнь соткана только из действий и поступков, ведомых мотивами-стимулами, то она являет собой образец мертвой безличной жизни» (Асмолов, 1990, с.351). Понятие выбора затрагивается автором и тогда, когда он дает определение личности в целом: «Быть личностью - это значит осуществлять выборы, возникшие в силу внутренней необходимости и держать ответ за них перед собой и обществом» (Асмолов, 1990, с.363). Таким образом, и у Асмолова понятие выбора связывается с развитием личности и определение его стратегической направленности.

Проблема совершения личностного выбора является одной из центральных и в концепции Ф.Е.Василюка. При рассмотрении типологии жизненных миров (дихотомии простого и сложного субъектов, а также легкого и трудного миров) проблема выбора появляется только тогда, когда индивид сталкивается с необходимостью определяться с собственными мотивами и побуждениями, то есть когда речь идет о сложном субъекте. Понятие выбора здесь обязательно связано с характеристикой сознательности. Автор говорит о том, что «чистая культура выбора» — это действие, не имеющее точки опоры, оторванное от контекста прошлого, будущего и реальности, существующее как бы само по себе (Василюк, 1984). Если человек совершает выбор в так называемом легком мире, когда реализации намерений ничего не препятствует, то такой выбор может быть осуществлен на основе ценностных опор личности. Если же выбирать приходится в трудном мире, где помимо внутренней борьбы мотивов происходит еще и учет ограничений внешней ситуации, то главной основой осуществления выбора является психологический механизм воли. Именно к таким поступкам при совершении выбора можно отнести творческие проявления личности. Сам выбор понимается как действия субъекта, которым он отдает предпочтение одной альтернативе перед другой на определенном основании (Василюк, 1997). Выделяются четыре основных условия «чистого» выбора: во-первых, альтернативы, между которыми осуществляется выбор - не разные способы действия, а отдельные жизненные отношения, составляющие существенные органы субъекта; во-вторых, эти отношения должны быть представлены в акте выбора в виде мотивационно-смыслового ядра. В-третьих, единственным основанием «чистого» выбора является ценность, которая, в отличие от желания, потребности и мотива, может быть разделена несколькими людьми, а также выполняет не дифференцирующую, а интегрирующую функцию. В-четвертых, такой выбор всегда носит личностный характер, т. е. он всегда сознателен, произволен, ответственен, ценностей и свободен, по сути своей парадоксален и поэтому не рационализируем. Согласно типологии жизненных миров, такой выбор может осуществляться только в рамках внутренне сложного и внешне простого мира, который подчиняется принципу ценности. Выбор всегда сложен в силу своей иррациональности. Как замечает Василюк, в ситуации выбора человек должен «сравнивать несравнимое» (Василюк, 1997). Далее, автор описывает сам процесс выбора, набор тех психотехнических действий, которые, по его мнению, должен совершить в этой сложной ситуации человек. Он описывает «операциональную структуру акта выбора» следующим образом. Первое, что нужно для осуществления акта выбора - это отвлечение от трудности мира, умение выходить из поля действия сиюминутных, временных обстоятельств. Следующее - это удержание сложности мира. В качестве психотехнических действий, применяемых для этого, автор называет разотождествление с отношением, совместную презентацию сознанию двух и более отношений, выявление пересечений жизненных отношений, структурирование, установление разного рода связей между жизненными отношениями. Еще один шаг - актуализация глубинных ценностей. Для осуществления полноценного выбора необходимы способность и готовность актуализировать их в сознании. Затем происходит оценка альтернатив. После выстраивания значимых ценностей человек должен оценить те альтернативы, из которых, собственно, ему нужно выбрать. По мнению Василюка, если речь идет о подлинном, чистом выборе, то предпочтение той или иной альтернативы позволяет говорить о предпочтении того или иного стиля жизни, той или иной судьбы. В таком выборе альтернативы рассматриваются не как частично изолированное жизненное событие, а как символ, воплощающий тот или иной смысл жизни. После этого принимается собственно решение, требующее мужества и риска принятия на себя ответственности. И последний момент - жертва. Всякое решение, всякий выбор связан с жертвой, с отказом от множества других возможностей. Человек должен быть в состоянии предвосхитить, осознать те потери и жертвы, на которые ему придется пойти для приведения в жизнь своего выбора. Он должен быть внутренне готов к этой жертве.

Б.С.Братусь говорит о выборе в контексте проблем целеполагания и взаимодействия человека с миром. Он подчеркивает, что любой выбор человека «не определен самой ситуацией, не является причинно обусловленным (даже если это так кажется самому субъекту). Он есть акт творческий, целетворящий...» (Братусь, 1988, с.ЗЗ). Совершение человеком выбора в качестве необходимого условия требует наличия свободы, причем как негативной - «от», так и позитивной - «для». «Свобода первого рода — при всей ее важности лишь расчищает площадку, создает условия для полного проявления свободы второго рода - свободы созидания и самостроительства, свободы преобразования себя и мира в соответствии с поставленными субъектом задачами, его собственным пониманием смысла и цели своей жизни» (Братусь, 1988, с.35). Свобода, постановка и реализация цели, выбор, предполагают для их осуществления необходимость воли, а также «веры человека в возможность, правильность, осуществимость этих идеально поставленных целей и проектов» (Братусь, 1988, с.35). Кроме того, наряду с заявленными категориями, в качестве необходимой утверждается категория ответственности.

Близкие идеи можно найти в концепции надситуативной активности В.А.Петровского (Петровский, 1996). Понимание им выбора связано с подчеркиванием необходимости рассматривать человека не только как существо, чьи действия продиктованы только жизненной необходимостью. Петровский считает, что «альтернативу адаптивной и неадаптивной моделям понимания человека образует взгляд на него как «активно-неадаптивное» существо, свободно и, вместе с тем, ответственно выходящее за границы предустановленного» (Петровский, 1996, с.284). Он пытается определить специфические особенности, присущие существованию именно человека. «Один из возможных путей исследования здесь заключается в том, чтобы адекватно осмыслить своеобразие того типа причинности, который скрывается за феноменом активности человека» (Петровский, 1996, с 49). На этот вопрос автор дает следующий ответ: «Свободное принятие на себя ответственности за непредрешенный заранее исход действования и есть для нас показатель самопорождения человека как субъекта активности. В равной мере оно может быть описано как свободный выбор ответственности или как ответственный выбор свободы. То, что делает человека субъектом в подлинном смысле этого слова, - здесь налицо: ибо он противостоит ситуации, поднимаясь над заданностью и овладевая шансом» (Петровский, 1996, с.94). Речь идет о свободном и ответственном выборе, но здесь выбор не обязательно касается высочайших личностных целей или направлений. Свободный выбор такого типа может проявляться и в ситуациях, которые не влияют глобально на развитие личности, но тем не менее, в них имеет место истинный выбор человека, а не просто приспособление к ситуации. Человек может совершать выбор в различных ситуациях с учетом различных влияющих факторов.

Раскрывая тему многоаспектности человеческого существования, Л.Я.Дорфман (Дорфман, 1997) выдвигает идею полидетерминированности существования личности. В числе причин, определяющих жизнь человека, он выделяет три основных потока:

1. Человек определяется теми системами, к которым он принадлежит (общество, культура, природа).
2. Воздействие окружающей действительности опосредуется собственной активностью человека, которая рассматривается как второй поток детерминации.
3. В качестве третьего основного потока называется имманентная детерминация. «Имманентная детерминация находит источники человеческой активности в самом человеке, а не в окружающем его мире. Тем самым человек приобретает независимость и освобождается от тоталитарной зависимости от внешнего мира» (Дорфман, 1997, с. 151). Автор считает, что при первом типе детерминации структурирование жизненного мира опосредуется поведением, при втором деятельностью и при третьем - самодеятельностью. «В узком значении самодеятельность есть особого. рода деятельность, в которой сам человек является ее объектом и предметом. В широком значении учитывается, что путь человека к себе лежит не иначе, как через внешний мир, через структурирование особым образом жизненного мира» (Дорфман, 1997, с. 153). Существенными         качествами          самодеятельности          являются ее самопроизвольность, свобода, творчество и самоценность (Дорфман, 1997). Таким образом понятие свободы является одной из базовых характеристик того аспекта сущности человека, который связан с его активным и самоопределяющимся существованием в мире, а также с выбором направления движения (самопроизвольностью) и творчеством.

По итогам анализа работ авторов различных направлений и периодов можно констатировать, что феноменология личностной автономии выделялась и подчеркивалась многими исследователями. Разные авторы выделяли один или несколько ее аспектов, подчеркивая значимость этого психологического явления. Однако номинально понятие личностной автономии стало использоваться учеными относительно недавно.

Источник: Дергачева Ольга Евгеньевна. Личностная автономия как предмет психологического исследования : диссертация ... кандидата психологических наук : 19.00.01. - Москва, 2005. - 162 с.