Введение

Актуальность. В современных условиях понятие "нарциссизм" становится общеизвестным, часто употребляя его, имеют в виду эгоизм, себялюбие, достижение собственных целей в ущерб интересам других людей. При этом сегодня в обществе пропагандируется опора на свою индивидуальность. Порой под маской индивидуалиста скрывается настоящий эгоист или нарцисс. Это повышает интерес психологов к проблеме нарциссизма, которая до сих пор является открытой для исследований.

Наиболее глубокую разработку проблема нарциссизма получила и получает в рамках психоанализа. Р. Бриттон указывает на три главных подхода в употреблении слова «нарциссизм» в психоанализе: «1) Во-первых, оно описывает нарциссизм как явление: видимое отсутствие интереса к другим в сочетании с зацикленностью на себе. Это можно наблюдать при различных психологических расстройствах, а также в повседневной жизни. Во-вторых, оно используется для описания подразумеваемой здесь силы или врожденной тенденции в личности, которая препятствует отношениям вне пределов самости. В-третьих, оно используется для обозначения особой группы случаев личностной дисфункциональности, называемых нарциссическими расстройствами» [1, с.23].

Актуальность изучения проблем нарциссизма, в том числе и проблем его генезиса (происхождения, становления и развития) определяется, с нашей точки зрения следующими факторами:

1. Отмечается тенденция роста негативных проявлений нарциссизма в различных областях общества (политика, бизнес, управление, идеология, реклама и др.)
2. В последние годы наблюдается реальная картина и трудности работы с нарциссическими пациентами в практике российских психоаналитиков, психоаналитически ориентированных психотерапевтов, консультантов.
3. В России, как и в Европе, Америке, современный психоанализ набирает силу и проявляется повышенный интерес к различным его концепциям, в т.ч. к психоанализу нарциссизма, самости наряду с объектными теориями, Эго - психологией, кляйнианским анализом и др.

Объект исследования: нарциссизм.

Предмет исследования: генезис нарциссизма в психоанализе и подходы к его лечению.

Цель исследования: провести анализ основных психоаналитических подходов к теории нарциссизма и методам его лечения.

Задачи исследования:

1. Провести анализ проблемы нарциссизма в трудах З.Фрейда.
2. Выявить ключевые особенности теории нарциссизма Э.Фромма.
3. Проанализировать подход к проблеме нарциссизма в «Я-психологии» Х.Кохута.
4. Рассмотреть теорию нарциссизма О.Кернбергом.
5. Выделить этапы генезиса нарциссизма в рамках комплексного подхода Д.Холмса.
6. Рассмотреть особенности переноса и контрпереноса при работе с нарциссическими пациентами.
7. Выделить особенности психотерапии нарциссических клиентов.

Глава 1. Теоретические подходы к анализу нарциссизма в психоанализе

1.1. Проблема нарциссизма в трудах З.Фрейда.

Понятие «нарциссизм» было введено в научную литературу английским ученым Эллисом, который в работе «Аутоэротизм: психологическое исследование» описал одну из форм извращенного поведения, соотнесенную им с мифом о Нарциссе. Согласно этому мифу, отличавшийся необычной красотой юноша Нарцисс отвергал всех женщин, добивавшихся его расположения и любви. Когда одна из отвергнутых им (нимфа Эхо) не вынесла страданий безответной любви и умерла, богиня правосудия Немезида решила наказать Нарцисса: увидев свое отражение в воде озера, юноша настолько влюбился в него, что, будучи не в состоянии оторваться от созерцания собственного образа, умер от любви к себе [14].

В психоанализе термин «нарциссизм» был использован 3. Фрейдом в 1910 г. для характеристики процессов либидо, направленных не на другие сексуальные объекты, а на собственное Я. По словам основателя психоанализа, понятие нарциссизма было заимствовано им из описанного П. Некке в 1899 г. извращения, при котором взрослый человек дарит собственному телу все нежности, обычно проявляемые по отношению к другому сексуальному объекту (данное понятие использовалось П. Некке при рассмотрении представлений X. Эллиса о соответствующем извращении).

К тому времени в психоанализе возникли представления, связанные с отсутствием привязанности либидо к сексуальным объектам в случае шизофрении. В 1908 г. после обмена мнениями с 3. Фрейдом немецкий психоаналитик К. Абрахам высказал идею, в соответствии с которой либидо слабоумных отворачивается от объектов и обращается на Я, что может стать источником бреда величия при шизофрении [25].

Отталкиваясь от фиксации либидо на собственной личности больных, 3. Фрейд стал использовать термин «нарциссизм» не только для характеристики болезненного отношения человека к своему собственному телу как сексуальному объекту, но и в более широком плане, имеющем отношение к его нормальному сексуальному развитию. Ранее в работе «Три очерка по теории сексуальности» он показал, что инфантильные сексуальные влечения сначала удовлетворяются на собственном теле, т. е. аутоэротически, и что способность к аутоэротизму является характерной чертой проявления детской сексуальности [36]. Впоследствии с введением в научный оборот термина «нарциссизм» 3. Фрейд пришел к мысли, что «аутоэротизм был сексуальным проявлением нарциссической стадии размещения либидо» [41].

В работе «Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии» основатель психоанализа отметил, что развитие психоанализа привело к необходимости разложить стадию аутоэротизма на две, одну из которых можно назвать «стадией нарциссизма». По этому поводу он писал: «Хотя мы еще не имеем возможности дать вполне точную характеристику этой нарциссической стадии, в которой диссоциированные до того сексуальные влечения сливаются в одно целое и сосредоточиваются Я как на объекте, мы все же начинаем понимать, что нарциссическая организация уже никогда не исчезает полностью. В известной степени человек остается нарциссичным даже после того, как нашел внешний объект для своего либидо; найденный им объект представляет собой как бы эманацию оставшегося при Я либидо, и возможно обратное возвращение к последнему» [47, c.145].

Наряду с рассмотрением стадии нарциссизма 3. Фрейд предпринял попытку привести в связь с нарциссизмом обнаруженную у примитивных людей и невротиков высокую оценку психических актов. По его мнению, в обоих случаях психическим следствием чрезмерной оценки оказывается всемогущество мыслей или «интеллектуальный нарциссизм». Если во всемогуществе мыслей психоаналитик в состоянии видеть доказательство нарциссизма у примитивных народов, то он может решиться на смелую попытку провести параллель между ступенями развития человеческого миросозерцания и стадиями либидозного развития отдельного индивида. Предприняв такую попытку, основатель психоанализа выдвинул положение, согласно которому «анимистическая фаза соответствует в таком случае нарциссизму», религиозная форма — ступени любви к объекту, характеризуемой привязанностью к родителям, а научная фаза — состоянию зрелости индивида, отказывающегося от принципа удовольствия, ищущего свой объект во внешнем мире и приспосабливающегося к реальности [47].

В работе «О нарциссизме» 3. Фрейд не только выдвинул предположение, что проявления либидо, заслуживающие названия нарциссизма, имеют место в нормальном сексуальном развитии человека, но и высказал соображение, в соответствии с которым нарциссизм не является перверсией и может быть рассмотрен в качестве либидозного дополнения к эгоизму инстинкта самосохранения. Тем самым в психоанализе был поднят вопрос о необходимости признания того, что 3. Фрейдом было названо «первичным нормальным нарциссизмом» [40].

С этой точки зрения в классическом психоанализе признавались две формы нарциссизма: первичный нарциссизм, связанный с проявлением сексуальности ребенка, направленной на самого себя, и вторичный нарциссизм, соотнесенный с направленностью сексуальности взрослого человека на собственное Я. При этом он исходил из того, что первичный (первоначальный) нарциссизм ребенка имеет решающее значение для понимания развития его характера и исключает допущение у него примитивного чувства малоценности. Наряду с таким пониманием нарциссизма Фрейд различал «Я-либидо» (нарциссическое либидо) и «объект-либидо», считая, что первоначально оба виды энергии слиты воедино, находятся в состоянии нарциссизма и только с наступлением привязанности к объектам появляется возможность отделения сексуальных влечений и влечений Я.

Обращаясь к рассмотрению нарциссизма, Фрейд провел различие между этим явлением и эгоизмом. Для него нарциссизм — это либидозное дополнение эгоизма. Если эгоизм чаще всего выступает в качестве постоянного элемента развития человека, то нарциссизм представляет собой переменный элемент. В отличие от эгоизма, который не включает в себя либидо, нарциссизм имеет либидозную окраску, независимо от того, направлена ли сексуальность на объекты или на собственное Я [41].

Фрейд исходил из того, что переход объект-либидо в Я-либидо можно рассматривать в качестве нормального явления, как это имеет место, например, во время сна. После завершения сна Я-либидо совершенно безболезненно переходит в объект-либидо. Но если в результате действия какого-либо энергичного процесса сексуальность как бы насильно отнимается у объекта, то, оказавшись нарциссическим, либидо может не найти обратную дорогу к объекту. Возможно нарушение подвижности либидо, в результате чего оно может стать патогенным. Фиксация либидо, ведущая к образованию симптома, оказывается на более ранних стадиях психосексуального развития, чем это обычно имеет место при истерии и неврозе навязчивых состояний. Можно было бы сказать, что фиксация либидо происходит на стадии примитивного нарциссизма. Конфликт разыгрывается между сексуальными влечениями и влечениями Я, но на ином уровне. И в этом случае можно говорить о нарциссическом неврозе.

С различением объект-либидо и Я-либидо, с уделением внимания влечениям Я психоанализу открылся путь к изучению нарциссических неврозов. Это предполагало развертывание психоаналитической работы в двух направлениях. С одной стороны, появилась возможность более глубокого понимания динамики развития психических процессов, ведущих к образованию нарциссических неврозов, и исследования различных форм нарциссических заболеваний, включая манию величия и бред преследования. С другой стороны, появилось осознание того, что психология Я недостаточно изучена с точки зрения психоанализа и, следовательно, необходимо заполнить ту брешь, которая образовалась в результате большего крена исследования в сферу вытесненного бессознательного.

Все это позволило внести новые концептуальные разработки, будь то понятие «нарциссической идентификации» (объект влечения воздвигнут в самом Я, как бы спроецирован на него) или представление о различных составляющих частях Я.

Выявление процесса нарциссической идентификации с неизбежностью привело к постановке вопроса об изучении того, как и каким образом в самом Я возникает объект, на который направляется либидо, почему и в силу каких причин Я становится объектом агрессии, ненависти, мстительности. Так, исследование меланхолии показало, что ожесточение против сексуального объекта переносится на собственное Я человека, в результате чего он может истязать самого себя вопросами, в чем виноват, что сделал неправильно, какие грехи совершил. И хотя в этом случае нарциссизм человека менее заметен, в отличие от нарциссизма тщеславного человека, тем не менее он лежит в основе меланхолии, физической или моральной ипохондрии. Подобный тип нарциссизма, характеризующийся чувствами собственной недостаточности и самообвинениями, был назван К. Абрахамом «негативным нарциссизмом». При негативном нарциссизме человек, как правило, недооценивает то, что исходит от него [14].

Представление 3. Фрейда о различных частях Я привело не только к топическому взгляду на психику с определением местоположения сознания, предсознательного и вытесненного бессознательного, но и к структурному пониманию психики, когда в поле зрения аналитика оказываются такие бессознательные процессы и конфликты, которые связаны с деятельностью некой наблюдающей инстанции в Я, функционирующей в качестве Я-идеала, совести. С точки зрения 3. Фрейда, нарциссизм оказывается перенесенным именно на идеальное Я: человек «не хочет поступиться нарциссическим совершенством своего детства, и когда со временем и с возрастом ставит перед самим собой его как идеал, то это есть только возмещение утерянного нарциссизма детства, когда он сам был собственным идеалом» [41, c. 265].

З. Фрейд уделял значительное внимание изучению неврозов перенесения, на основе которых оттачивалась психоаналитическая техника их лечения. Полагая, что «нарциссические неврозы едва ли проницаемы для той техники, которой мы пользовались при изучении неврозов перенесения», он считал необходимым внести необходимые изменения в технические методы с целью аналитического лечения нарциссических заболеваний.

Итак, подход З.Фрейда и классического психоанализа к генезису нарциссизма сводится к следующим основным положениям:

1. В классическом психоанализе признавались две формы нарциссизма. Первичный нарциссизм, связанный с проявлением сексуальности ребенка, направленный на самого себя, и вторичный нарциссизм, соотнесенный с направленностью сексуальности взрослого человека на собственное Я.
2. Нарциссизм - это либидозное дополнение эгоизма. В отличие от эгоизма, который не включает в себя либидо, нарциссизм имеет либидозную окраску, не зависимо от того, направлена сексуальность на объекты или на собственное Я.
3. Фрейд исходил из того, что переход объект - либидо в Я - либидо можно рассматривать в качестве нормального явления, как это имеет место, например во время сна. После завершения сна Я - либидо совершенно безболезненно переходит в объект - либидо.
4. Но если в результате действия какого либо энергичного процесса сексуальность как бы насильно отнимается у объекта, то, оказавшись нарциссическим, либидо может не найти обратную дорогу к объекту. Возможно, нарушение подвижности либидо, в результате чего оно может стать патогенным.
5. Фиксация либидо, ведущая к образованию симптома, оказывается на более ранних стадиях развития, чем это обычно имеет место при истерии и неврозе навязчивых состояний - фиксация либидо происходит на стадии примитивного нарциссизма. Конфликт разыгрывается между сексуальными влечениями и влечениями Я, но на ином уровне - в этом случае можно говорить о нарциссическом неврозе.

В дальнейшем, по мере развития теории и практики психоанализа некоторые психоаналитики, в частности Э.Фромм, О.Кернберг, X.Кохут и др., стали уделять большее внимание, чем 3. Фрейд, изучению и лечению нарциссических неврозов. Наряду с разработкой техники лечения нарциссических заболеваний были пересмотрены также и фрейдовские представления о нарциссизме.

2.2. Теория нарциссизма Э.Фромма.

Признавая заслуги 3. Фрейда в привлечении внимания аналитиков к проблеме нарциссизма, американский психоаналитик Э. Фромм выдвинул свое понимание нарциссизма, выходящее за рамки рассмотрения этого явления через призму сексуального влечения человека, как это имело место у основателя психоанализа. В его представлении нарциссический человек не обязательно должен делать предметом своего нарциссизма всю личность: часто нарциссическую окраску приобретают отдельные аспекты личности, включая физические способности, интеллигентность, остроумие, честь; иногда нарциссизм относится к таким качествам, которыми нормальный человек не гордится, например боязливость. «Для нарциссического человека каждое из этих частных свойств, образующих его Самость, может быть объектом нарциссизма» [48, c. 234].

Э. Фромм исходил из того, что, подобно половому инстинкту и инстинкту самосохранения, нарциссизм выполняет важную биологическую функцию. Вместе с тем нарциссизм делает человека асоциальным, а в экстремальных случаях ведет к душевному заболеванию. Получается своего рода парадокс: нарциссизм необходим для сохранения жизни и одновременно представляет собой угрозу ее сохранения. Решение этого парадокса представляется Э. Фромму двояким образом. «С одной стороны, выживанию служит оптимальный, а не максимальный нарциссизм. То есть в биологически необходимой степени нарциссизм может быть совместим с социальным сотрудничеством. С другой стороны, индивидуальный нарциссизм может превращаться в групповой, и тогда род, нация, религия, раса и тому подобное заступают на место индивида и становятся объектом нарциссической страсти. Таким образом, нарциссическая энергия остается, но она применяется в интересах сохранения группы вместо сохранения жизни отдельного человека» [48, c. 265].

Особым объектом рассмотрения Э. Фромма стала патология нарциссизма, связанная с потерей человеком рационального суждения (все, что принадлежит ему, переоценивается, все, что находится вне его самого, недооценивается), эмоциональной реакцией на критику объекта нарциссизма (озлобленность, взрывная ярость или депрессия), одержимостью манией величия (потребность переделывать мир под себя таким образом, чтобы он соответствовал собственному нарциссизму). В нарциссизме он различал две формы — доброкачественную (объектом нарциссизма является результат собственных усилий) и злокачественную (предметом нарциссизма служит не то, что человек делает или производит, а то, что он имеет, например, собственное тело, внешний вид, богатство). В доброкачественной форме нарциссизма присутствует элемент коррекции, в злокачественной — он отсутствует.

Проводя различие между индивидуальным и общественным (групповым) нарцисизмом, Э. Фромм рассмотрел социологические функции последнего, связанные с доброкачественными и злокачественными формами его. Потребность осуществлять созидательные действия заставляет выйти за пределы узкого круга интересов группы, что сопровождается развитием доброкачественного нарциссизма. Если же объектом группового нарциссизма является сама группа (ее блеск, слава, прежние достижения), то постоянное возрастание нарциссического ориентирования ведет к развитию злокачественной формы: «групповой нарциссизм «белых» или «арийцев» может быть столь же злокачественным, как и экстремальный нарциссизм отдельного человека». Как и при индивидуальном нарциссизме симптомом патологии общественного нарциссизма является, по мнению Э. Фромма, недостаток объективности и способности к разумному суждению. В истории имеются многочисленные примеры, когда поношение символов группового нарциссизма вызывало принципы ярости, граничащие с безумием, а оскорбление вождя, проигранная война или потеря территории, вызывали чувство мести, ведущее к новым войнам [48].

Э. Фромм считал, что, если в биологическом и социальном отношении нарциссизм в его доброкачественной форме необходим для выживания человека, то с точки зрения ценностей (духовно-этической позиции) он приходит в столкновение с разумом и любовью. В понятиях психоанализа человек достигает полной зрелости, тогда он освобождается как от индивидуального, так и от общественного нарциссизма. Но поскольку существует, используя терминологию 3. Фрейда, первичный нарциссизм, то возникает вопрос: возможно ли преодоление человеком его «нарцисического ядра» и есть ли надежда на то, что нарциссическое безумие не приведет к гибели человека?

Отвечая на данный вопрос, Э. Фромм полагал, что, если нельзя уменьшить нарциссическую энергию в каждом человеке, то можно изменить объект, на который она направлена. «Если предметом группового нарциссизма станет человечество, вся человеческая семья, а не отдельный народ, отдельная раса или отдельная политическая система, вероятно, можно многого достичь». Если бы человек смог относиться к себе как к гражданину мира и гордился бы человечеством и его успехами, то предметом его нарциссизма стало бы человечество, а не его отдельные, противоречивые композиты, что, в понимании Э. Фромма, нередко ведет к патологии нарциссизма [48].

Итак, обобщая взгляды Э.Фромма на природу и генезис нарциссизма можно отметить следующее:

1. Особым объектом рассмотрения Э. Фромма стала патология нарциссизма связанная с потерей человеком рационального суждения: все, что принадлежит ему, переоценивается, все, что находится в не его самого недооценивается; эмоциональной реакцией на критику объекта нарциссизма являются озлобленность, взрывная ярость, или депрессия.
2. В нарциссизме Э.Фромм различал две формы: доброкачественную (объектом нарциссизма является результат собственных усилий) и злокачественную (предметом нарциссизма служит собственное тело, внешний вид и т. д.). В доброкачественной форме присутствует элемент коррекции, в злокачественной он отсутствует.
3. Проводя различие между индивидуальным и общественным (групповым) нарциссизмом, Э. Фромм рассмотрел социологические функции последнего, связанные с доброкачественными и злокачественными формами его. Потребность осуществлять созидательные действия заставляет выйти за пределы узкого круга интересов группы, что сопровождается развитием доброкачественного нарциссизма. Если объектом нарциссизма является сама группа (ее блеск, слава, прежние достижения), то постоянное разрастание нарциссического ориентирования, ведет к развитию злокачественной формы.
4. Как и при индивидуальном нарциссизие симптомом патологии общественно нарциссизма являетсяся, по мнению Э. Фромма, недостаток объективности и способности к разумному суждению.

2.3. Проблема нарциссизма в «Я-психологии» Х.Кохута.

Хайнц Кохут предложил свою теорию нарциссизма и клинические объяснения и терапевтические подходы для нарциссического расстройства личности. Кохут утверждает, что существует группа пациентов, психопатология которых находится между психозами и пограничными состояниями, с одной стороны, и неврозами и легкими расстройствами характера — с другой. Группу нарциссических расстройств личности (по его мнению, таким пациентам показан психоанализ) можно, как он считает, отличить от всех остальных только по проявлениям переноса, а не по чисто клиническим описательным критериям.

С точки зрения Х.Кохута, нарциссизм определяется не «целью инвестирования инстинктов (то есть не тем, кто является целью - сам субъект или другие люди), а особенностями или качеством инстинктивного заряда. Например, маленький ребенок окружает других людей нарциссическим катексисом и, таким образом, воспринимает их нарциссически, то есть как объекты самости. В этом случае ожидаемый контроль над другими людьми (объектами самости) больше напоминает контроль над своим телом и разумом, которым хочется обладать взрослому человеку, нежели контроль, который он надеется получить над другими людьми» [12 с. 42].

В психоаналитической ситуации диагноз нарциссической личности можно установить, обнаружив два типа переноса: идеализирующий и зеркальный. Идеализирующий перенос отражает терапевтическую активизацию идеализированного образа родителя, он проистекает из архаичного рудиментарного “Я-объекта”. Пациент чувствует себя пустым и бессильным, когда отделен от идеализированного объекта переноса. Кохут предполагает, что интенсивная зависимость от этих идеализированных Я-объектов обусловлена желанием пациента заместить ими недостающий сегмент своей психической структуры. Нарциссическое равновесие пациента поддерживается интересом и одобрением со стороны тех, кто в настоящем является повторением Я-объектов, болезненно недостающих в прошлом [12].

Во-вторых, такому пациенту свойственна реактивизация грандиозного Я в психоаналитической ситуации. Это приводит к появлению зеркального переноса в анализе. Можно выделить три формы зеркального переноса в соответствии с тремя уровнями регрессии. Наиболее архаичен перенос “поглощения”, при котором грандиозное Я пациента окутывает аналитика. Менее архаичным является перенос типа “альтер-Эго”, или “двойника”. В еще меньшей степени архаичен “зеркальный” перенос в узком смысле этого слова. Наиболее архаичный перенос отражает оживление ранней стадии развития, на которой Я и объект идентичны. Перенос типа “альтер Эго”, или “двойника”, отражает ощущение пациента, что аналитик подобен ему или похож на него. При “зеркальном” переносе в узком смысле слова пациент воспринимает аналитика как отдельного человека, но значимого лишь в той мере, в какой тот нужен для собственных целей ожившего грандиозного Я пациента.

Кохут предполагает, что эти два типа переноса — идеализирующий и зеркальный — представляют собой активизацию в психоаналитической ситуации заблокированной стадии развития, стадии архаичного грандиозного Я. Хрупкость такого архаичного Я требует эмпатии и нормальной функции “отзеркаливания” со стороны матери, являющейся “Я-объектом”. Ее любовь и преданность помогают сначала консолидации грандиозного Я и затем его постепенному развитию, переходу к уверенности в себе и более зрелым формам самоуважения через все менее и менее архаичные типы “отзеркаливания”.

В то же время оптимальные отношения с “отражающим” Я-объектом способствуют развитию нормальной идеализации Я-объекта, приходящей на смену первоначальному совершенству грандиозного Я, которое теперь частично сохраняется в отношении с таким идеализированным Я-объектом. Такая идеализация в конечном итоге завершается — согласно терминологии Кохута — “преобразующей интернализацией” идеализированного Я-объекта в интрапсихическую структуру, порождающую Эго-идеал и способность Супер-Эго к идеализации, что сохраняет новый тип интернализованной регуляции самоуважения [12].

Нарциссическая психопатология, по мнению Кохута, проистекает, в сущности, из травмирующего недостатка эмпатии матери и нарушения нормального развития процессов идеализации. Эти травматические события приводят к блоку развития, к фиксации на стадии архаичного инфантильного грандиозного Я и к бесконечному поиску идеализированного Я-объекта, необходимого для завершения развития психических структур. Все это и проявляется в разных типах нарциссического переноса. «В благоприятных условиях, - пишет Х.Кохут, - идеализированное родительское имаго также становится интегрированным во взрослую личность. Интроецированное в виде идеализированного Супер-Эго, оно становится важным компонентом нашей психической организации, поддерживая нас и направляя благодаря своим идеалам… Но если ребенок переживает тяжелые нарциссические травмы, грандиозная самость не сливается с соответствующим содержанием Эго, а сохраняет свою неизменную форму и борется за осуществление своих архаичных целей. Точно так же, если ребенок испытывает травматическое разочарование во взрослом человеке, которым он восхищался, идеализированное родительское имаго сохраняет свою неизменную форму, не трансформируется в регулирующую напряжение психическую структуру, не достигает статуса доступного интроекта и остается архаичным переходным объектом самости, требующим поддержания нарциссического гомеостаза»[12, с. 44].

В процессе терапии, с точки зрения Х.Кохута, психоаналитик должен позволить развиться нарциссической идеализации себя пациентом, не прерывая ее преждевременной интерпретацией или соотнесением с реальностью. Это дает возможность развиться полноценному зеркальному переносу. Пациент заново переживает травматический опыт раннего детства своей более зрелой психикой, и в процессе “преобразующей интернализации” в нем создаются новые психические структуры — с помощью аналитика, служащего Я-объектом. Психоаналитик должен главным образом выражать эмпатию, уделять основное внимание нарциссическим нуждам и фрустрациям пациента, а не производным влечений или конфликтам, возникающим в периоды нарциссических фрустраций в ситуации анализа [12].

Неизбежные моменты, когда психоаналитику не хватает эмпатии, создают в процессе терапии травматические обстоятельства, при которых архаичное грандиозное Я временно фрагментируется; активизируется нарциссический гнев, возникает чувство диффузной тревоги, деперсонализация, ипохондрические тенденции или даже развивается более патологическая регрессия к бредовому восстановлению грандиозного Я в холодном параноидальном величии.

При каждом таком эпизоде нарциссической фрустрации психоаналитик вместе с пациентом выясняет, где и когда аналитик не проявил надлежащей эмпатии и как это связано с подобными событиями во взаимоотношениях пациента со значимыми объектами в раннем детстве. Х.Кохут подчеркивает, что для этого не требуется устанавливать параметры техники и что такая модификация стандартной психоаналитической техники отличается от анализа ненарциссических пациентов лишь тем, что тут делается основной упор на эмпатию — в отличие от “объективной нейтральности” — и основное внимание уделяется изменениям Я, а не влечениям и межструктурным конфликтам [12].

Х.Кохут считает, что есть принципиальная разница между доэдиповой или нарциссической патологией и эдиповой психопатологией, связанной с обычными неврозами и расстройствами характера ненарциссической природы. Психопатологию той стадии развития, которая начинается с образования архаического грандиозного Я и кончается преобразующей интернализацией Эго-идеала, надо исследовать с точки зрения превращений “биполярного Я”. Х.Кохут предполагает, что один полюс — концентрация величия Я — собирает в себе основные амбиции раннего детства, а другой полюс — место сосредоточения главных идеализированных структур цели Я — появляется несколько позже. Эти два полюса возникают, соответственно, от материнского “отзеркаливающего” принятия, которое поддерживает “ядерное” величие, и от ее холдинга и заботы, что позволяет окутать переживания идеализированным всемогуществом Я-объекта. Основные амбиции и основные идеалы связаны между собой промежуточной областью основных талантов и умений [12].

Эта структура биполярного Я, по мнению Х.Кохута, отражает как происхождение, так и локализацию ранней психопатологии, в отличие от психопатологии влечений и конфликтов, свойственной трехчастной структуре психики эдипова периода. Он придумал термин трагический человек для обозначения нарциссической психопатологии и виноватый человек — для обозначения эдиповой психопатологии, развивающейся под влиянием влечений, бессознательных внутренних конфликтов и трехчастной структуры психики. По его мнению, агрессия, жадность и ненасытность при нарциссических расстройствах личности есть следствие дезинтеграции Я, а не мотивационных факторов этой дезинтеграции.

Итак, обобщая взгляды Х.Кохута на проблему генезиса нарциссизма можно отметить следующее.

1. Х.Кохут рассматривает нарциссизм как форму нормального развития либидо, а не как патологическое отклонение в процессе развития либидо.
2. В теории Кохута патологический нарциссизм является результатом задержки развития, которая происходит, когда такие важные структуры личности, как «грандиозное "Я"» и «идеализированный родительский образ» не интегрированы должным образом.
3. Это происходит в результате травмирующего разочарования, вызванного матерью, которая была недостаточно утвердительна в ее эмоциональных реакциях на ребенка или, наоборот, не позволила ребенку оценить ее реальные пределы.
4. Таким образом, архаичное чувство грандиозности и идеализированный родительский образ разделены и становятся причиной повторяющихся подсознательно мотивированных попыток их реализации.
5. Подход Кохута к лечению требует сочувствующего психотерапевта, который работает над решением задач развития путем ослабления чувства грандиозности пациента и принятия им разочарования, которое возникает при осознании того, что у идеализированных людей имеются реалистические пределы.

2.4. Анализ нарциссизма О.Кернбергом.

О.Кернберг предложил теорию и вытекающую из нее практику лечения нарциссизма отличные как от подхода З.Фрейда, так и от подхода Х.Кохута.

С точки зрения З.Фрейда сначала существует нарциссическое либидо, а потом появляется либидо, направленное на объект; Х.Кохут считал, что нарциссическое и объектное либидо начинаются вместе, а потом развиваются независимо друг от друга, и что агрессия в нарциссической личности вторична по отношению к нарциссичесому расстройству; О.Кернберг же утверждает, что развитие нормального и патологического нарциссизма всегда включает в себя взаимоотношения Я-репрезентаций с объект-репрезентациями и с внешними объектами, а также конфликты инстинктов, в которых участвуют как либидо, так и агрессия. В связи с этим О.Кернберг уверен, что «нельзя исследовать нарциссизм, не исследуя одновременно метаморфозы либидо и агрессии и не исследуя интернализованные объектные отношения» [10, c. 231].

Вот как выглядит генезис нарциссизма в теории О.Кернберга [8, 9, 10].

Нормальный нарциссизм есть проявление либидо, направленного на Я. При этом нормальное Я образует структуру, в которой интегрированы либидо и агрессия. Интеграция “хороших” и “плохих” Я-репрезентаций в реалистичной концепции Я, которая вбирает в себя, а не расщепляет различные частичные Я-репрезентации, необходима для либидинальных инвестиций нормального Я. Это требование объясняет следующий парадокс: интеграция любви и ненависти есть предпосылка для способности нормально любить.

Специфические нарциссические сопротивления у пациентов с нарциссической патологией характера отражают патологический нарциссизм, отличающийся как от обычного взрослого нарциссизма, так и от фиксации на нормальном инфантильном нарциссизме или от регрессии к нему. В отличие от двух последних состояний, патологический нарциссизм появляется тогда, утверждает О.Кернберг, когда либидо направлено не на нормальную интегрированную структуру Я, а на патологическую. Это патологическое грандиозное Я содержит в себе реальное Я, идеальное Я и идеальные объект-репрезентации. Обесцененные или определяемые агрессией Я- и объект-репрезентации отщеплены или диссоциированы, вытеснены или спроецированы. «Психоаналитическое разрешение грандиозного Я в контексте систематического анализа нарциссического сопротивления характера постоянно выводит на поверхность (то есть активизирует в переносе) примитивные объектные отношения, конфликты, структуры Эго и защитные операции, которые свойственны фазам развития, предшествующим постоянству объекта. Такие виды переноса, тем не менее, всегда смешаны с конфликтами эдиповой природы, так что они удивительно похожи на перенос у пациентов с пограничной личностной организацией» [10, с. 238].

Разрешение в психоаналитической терапии этих примитивных типов переноса и связанных с ними бессознательных конфликтов и защитных операций, с точки зрения О.Кернберга, постепенно позволяет интегрировать противоречивые Я- и объект-репрезентации, на которые направлены либидо и агрессия, и при этом происходит интеграция нормального Я. Параллельно преобразуются объектные отношения — из частичных в целостные, достигается постоянство объекта, разрешаются как патологическая любовь к своему Я, так и патологическое отношение к другим.

Патологический нарциссизм, утверждает О.Кернберг, можно понять лишь в свете метаморфоз производных либидо и агрессии; патологический нарциссизм есть проявление не только либидо, направленного на свое Я, а не на объекты или на объект-репрезентации, но и либидо, направленного на патологическую структуру Я. Подобным образом нельзя понять структурные характеристики нарциссической личности просто с точки зрения фиксации на раннем нормальном уровне развития или с точки зрения неудачного развития некоторых интрапсихических структур; эти структурные характеристики есть последствие патологического развития Эго и Супер-Эго, связанного с патологическим развитием Я.

Итак, генезис нарциссизма по О.Кернбергу сводится к следующему:

1. Кернберг рассматривает характерные для нарциссической личности чувство грандиозности и склонность к эксплуатации как свидетельство «орального гнева», который является патологическим процессом в либидозном (психосексуальном) развитии.
2. Это предположительно обусловлено эмоциональной депривацией, вызванной хроническим безразличием или тайной злобой матери.
3. В то же время некоторый уникальный талант или роль дают ребенку ощущение того, что он особенный, что в свою очередь становится эмоциональным клапаном, спасающим в мире безразличия или опасностей.
4. Чувство грандиозности или обладания особыми правами необходимо, чтобы скрыть «расколотое» «подлинное "Я"» или осознание реальных обстоятельств. Подлинное «Я» содержит сильные, но в значительной степени неосознаваемые чувства зависти, страха, депривации и гнева.
5. Поскольку, согласно теории Кернберга, чувство грандиозности развивается в результате патологического процесса, его подход к лечению требует выявления и интерпретации неосознанных конфликтов для восстановления поврежденных в результате задержки развития интрапсихических структур.

2.5. Генезис нарциссизма в рамках комплексного подхода Д.Холмса.

В современном психоанализе все большую популярность приобретают интегративные подходы, также все более очевидной становится конвергенция между различными его школами. Так известный финский психоаналитик Вейкко Тэхкэ писал в книге «Психика и ее лечение: психоаналитический подход» о том, что «лишь на протяжении прошедшего десятилетия – возможно, чуть дольше, мы являемся свидетелями развития интернализации психоанализа в организационном и научном плане с возрастающим повсеместным принятием и приспособлением к нашему психоаналитическому несходству, или плюрализму» [30, с.5]. В этой связи особый интерес представляет подход к анализу нарциссизма Д.Холмса [50].

Джереми Холмс берет за основу модель развития психики, предложенную Эриком Эриксоном. Э.Эриксон утверждает, что человеческая жизнь подразделяется на отдельные стадии, каждая из которых содержит, соответственно, позитивный и негативный компонент: базальное доверие - базальное недоверие; автономия - стыд и сомнение; трудолюбие - неполноценность; продуктивность - застой; эго-интеграция – отчаяние [52]. В соответствии с таким подходом Джереми Холмс предлагает модель интеграции различных аспектов нарциссизма, как здорового, так и патологического. Описанные им стадии генезиса нарциссизма неизбежным образом являются несколько искусственными; они не сменяют друг друга, а просто дополняют одна другую в ходе развития. Каждая из них в любой момент может быть активизирована.

Стадии генезиса нарциссизма по Д.Холмсу [50].

1-я стадия: первый год жизни - безопасное ощущение творческого "Я" в отношении отзывчивого "Другого".

Решающим моментом здесь является настроенность родителей на ребенка: эмпатия, отзеркаливание и отзывчивость. Когда родители заботятся о ребенке с обычной родительской преданностью, он ощущает себя "особенным", уникальным, центром своего собственного мира. Он является отдельным чувствующим существом по отношению к отзывчивым "Другим". Зная, что его слово - это приказ для родителей, ребенок может вытерпеть фрустрацию и временную разлуку с ними. Ему помогают тянуться навстречу окружающему миру и верить, что он будет встречен с радостью и одобрением. Здесь закладываются зачатки положительной самооценки, или здорового нарциссизма. И наоборот, если родители не настроены на ребенка, он может испытывать чувство внутренней пустоты, страха, бессилия, ощущение своей незначительности и переживать моменты безутешного горя. Для ребенка со сложным характером или физическими недостатками этот риск особенно высок.

2-я стадия: второй год жизни - нарциссический вклад в тело и его развитие.

На этой стадии возникает здоровый нарциссизм. Родителям доставляет удовольствие, когда их ребенок достигает определенных вех в развитии - начинает ходить, говорить, контролировать процесс дефекации и познавать окружающий мир. Надежная опора - источник не только безопасности, но также одобрения и поддержки. Ребенок вкладывает в свое тело весь пыл здорового нарциссизма, наслаждаясь блеском родительских глаз, когда он входит в общество родственников и друзей. Напряженные, депрессивные, агрессивные, отвергающие, подавляющие или обидчивые родители отрицают или не замечают неумелые попытки ребенка вызвать этот блеск, закладывая тем самым зачатки стыда и разочарования в себе, столь характерные для нарциссических обид.

3-я стадия: третий год жизни - начало оптимальной фрустрации.

Здоровый нарциссизм имеет свои пределы. Ребенок, имеющий нарциссические отношения с матерью, не может проверить, насколько сто надежды и амбиции соотносятся с реальностью. Американский идеал (и иллюзия) "из избушки в Белый Дом" сглаживается способностью отличать воздушный замок от реального жилища. Запреты взрослых ограничивают нарциссизм, но они также помогают ребенку почувствовать себя частью родительского клана и, следовательно, всего человечества. Индивидуальный нарциссизм становится частью социального нарциссизма. Если этот процесс не происходит, то грандиозность и отрицание реальности угрожают сохраниться.

4-я стадия: подростковый возраст - идеалы и амбиции.

У здоровых подростков есть свои герои, надежды, амбиции, пламенные убеждения и тайные мечты. Подросток, обуреваемый нарциссическими страданиями, находится в отчаянии и депрессии, мир представляется ему обреченным, охваченным смертью, и он либо старается не поддаваться этому состоянию, совершая рискованные поступки, либо сдается, впадая в регрессивное избегание. Тело становится источником удовольствия и гордости или же ненавистной обузой, неспособной соответствовать недостижимым идеалам. Выплеск творческой энергии является признаком здоровой веры в себя, на данной стадии не возникает потребность в оценке. Путем гнева и деструктивного поведения выражается нарциссическое ощущение невозможности найти свой зеркальный идеал.

5-я стадия: взрослый возраст - передача нарциссизма следующему поколению.

Чувство всемогущества ослабевает с осознанием реальных возможностей. Здоровый взрослый человек осознает свои сильные и слабые стороны. Он позитивно оценивает себя, свои взаимоотношения, семью и общество. Свои нарциссические надежды он вкладывает в своих детей. Планы задумываются и приводятся в исполнение. Фрустрированные идеалы заменяются любовью к истине. Неуспех встречается с пониманием. Между тем нездоровая нарциссическая личность укрепляет свой эгоцентрический мир, вызывая зависть или завистливо подрывая возможность близости с кем-либо. Будучи самодостаточной, она все более концентрируется на самой себе и становится либо сверхчувствительной к малейшему неуважению, либо напролом рвущейся к "вершине", означающей ее собственное саморасширение и отрицание окружающих.

6-я стадия: поздний возраст - обретение мудрости.

Согласно Кохуту, образование здорового нарциссизма совместно с оптимальной фрустрацией указывают человеку путь, ведущий к способности видеть мир таким, какой он есть, принимать реальность собственной смерти, доверять своей интуиции и эмпатии, находить причины для творчества и юмора и, наконец, достигать предела мудрости. При отсутствии этих метаморфоз наступление среднего и позднего возраста вызывает чувство ужаса перед собственным неизбежным угасанием. Велика вероятность возникновения депрессии и ощущения безнадежности. Нарциссизм может принимать форму ипохондрии, бесконечных воспоминаний о прошлых успехах и неудачах, или тирании, при которой в отношениях на место взаимности приходит сила.

В соответствии с вышеприведенной моделью задача психотерапии на любой из перечисленных стадий, с точки зрения Д.Холмса, заключается в том, чтобы отыскать ростки здоровых нарциссических стремлений и нивелировать воздействие патологического нарциссизма [50].

Таким образом, генезис нарциссизма в концепции Д.Холмса выглядит как чередование 6 стадии, на каждой из которых решается специфическая задача развития и от успешности такого решения зависит преобладание здорового или патологического нарциссизма в личности. Эти стадии предполагают последовательное прохождение следующих этапов: первый год жизни - безопасное ощущение творческого "Я" в отношении отзывчивого "Другого"; второй год жизни - нарциссический вклад в тело и его развитие; третий год жизни - начало оптимальной фрустрации; подростковый возраст - идеалы и амбиции; взрослый возраст - передача нарциссизма следующему поколению; поздний возраст - обретение мудрости.

Выводы по первой главе

1. 3.Фрейд трактовал нарциссизм как закономерную стадию развития либидо. Каждому ребенку свойственны некоторые элементы нарциссизма ("первичный нарциссизм"), вскоре угасающие, но впоследствии могущие стать доминирующими и определить выбор сексуального объекта (вторичный нарциссизм, или нарциссические нарушения личности). Суть нарциссизма, по Фрейду, - помещение в самости всего внешнего мира, неспособность различения самости и мира, что определяет как внутренний  мир, так и поведение: нарциссическая личность  поглощена собой, отрезана от др., плохо социально адаптирована, тщеславна, манерна.

2. Э.Фромм акцентировал внимание на патологии нарциссизма, расширив сферу анализа до социального уровня. В нарциссизме Э.Фромм различал две формы: доброкачественную (объектом нарциссизма является результат собственных усилий) и злокачественную (предметом нарциссизма служит собственное тело, внешний вид и т. д.). В доброкачественной форме присутствует элемент коррекции, в злокачественной он отсутствует. Проводя различие между индивидуальным и общественным (групповым) нарциссизмом, Э. Фромм рассмотрел социологические функции последнего, связанные с доброкачественными и злокачественными формами его. Потребность осуществлять созидательные действия заставляет выйти за пределы узкого круга интересов группы, что сопровождается развитием доброкачественного нарциссизма. Если объектом нарциссизма является сама группа (ее блеск, слава, прежние достижения), то постоянное разрастание нарциссического ориентирования, ведет к развитию злокачественной формы.

3. Х.Кохут рассматривает нарциссизм как форму нормального развития либидо, а не как патологическое отклонение в процессе развития либидо. В теории Кохута патологический нарциссизм является результатом задержки развития, которая происходит, когда такие важные структуры личности, как «грандиозное "Я"» и «идеализированный родительский образ» не интегрированы должным образом. Это происходит в результате травмирующего разочарования, вызванного матерью, которая была недостаточно утвердительна в ее эмоциональных реакциях на ребенка или, наоборот, не позволила ребенку оценить ее реальные пределы. Таким образом, архаичное чувство грандиозности и идеализированный родительский образ разделены и становятся причиной повторяющихся подсознательно мотивированных попыток их реализации. Подход Кохута к лечению требует сочувствующего психотерапевта, который работает над решением задач развития путем ослабления чувства грандиозности пациента и принятия им разочарования, которое возникает при осознании того, что у идеализированных людей имеются реалистические пределы.

4. О.Кернберг рассматривает характерные для нарциссической личности чувство грандиозности и склонность к эксплуатации как свидетельство «орального гнева», который является патологическим процессом в либидозном (психосексуальном) развитии. Это предположительно обусловлено эмоциональной депривацией, вызванной хроническим безразличием или тайной злобой матери. В то же время некоторый уникальный талант или роль дают ребенку ощущение того, что он особенный, что в свою очередь становится эмоциональным клапаном, спасающим в мире безразличия или опасностей. Чувство грандиозности или обладания особыми правами необходимо, чтобы скрыть «расколотое» «подлинное "Я"» или осознание реальных обстоятельств. Подлинное «Я» содержит сильные, но в значительной степени неосознаваемые чувства зависти, страха, депривации и гнева. Поскольку, согласно теории Кернберга, чувство грандиозности развивается в результате патологического процесса, его подход к лечению требует выявления и интерпретации неосознанных конфликтов для восстановления поврежденных в результате задержки развития интрапсихических структур.

5. Генезис нарциссизма в концепции Д.Холмса выглядит как чередование 6 стадии, на каждой из которых решается специфическая задача развития и от успешности такого решения зависит преобладание здорового или патологического нарциссизма в личности. Эти стадии предполагают последовательное прохождение следующих этапов: первый год жизни - безопасное ощущение творческого "Я" в отношении отзывчивого "Другого"; второй год жизни - нарциссический вклад в тело и его развитие; третий год жизни - начало оптимальной фрустрации; подростковый возраст - идеалы и амбиции; взрослый возраст - передача нарциссизма следующему поколению; поздний возраст - обретение мудрости.

Глава 2. Психоаналитические подходы к терапии нарциссических расстройств

2.1. Особенности переноса и контрпереноса при работе с нарциссическими пациентами

Практика лечения нарциссических пациентов в психоанализе в значительной степени определяется теоретической моделью нарциссизма. В то же время развитие современного психоанализа, как мы уже указывали выше в начале параграфа 2.5, отличается интеграцией различных подходов. В этой связи полагаем уместным рассмотрение рассмотреть основные особенности терапии нарциссических пациентов без акцентирования авторов той или иной техники или подхода к терапии.

Как указывают многие специалисты, перенос при лечении нарциссических пациентов вызывает ощущения, качественно отличные от тех, которые обычно возникают при работе с большинством других типов людей. Даже в случае терапии самого высокофункционального, самого сотрудничающего человека, обладающего подобным типом характера, альянс в терапевтических отношениях сильно отличается от того, который создают иначе мотивированные и здоровые пациенты. Обычно терапевт прежде всего отмечает отсутствие у пациента интереса к исследованию переноса. Это может быть использовано для просвещения и себе на пользу людьми других типов. Комментарии и вопросы о том, что пациент чувствует по отношению к терапевту, могут быть восприняты как разрушающие, раздражающие или как не имеющие отношения к интересам клиента. Для пациента не является необычным сделать вывод, что терапевт поднимает данную тему из тщеславия или потребности быть “отзеркаленным”. [17]

В действительности нарциссические пациенты имеют сильные реакции на терапевта. Они могут с большой энергией обесценивать или идеализировать. При этом они совершенно не интересуются значением данных реакций и искренне смущаются внимательным отношением к ним клинициста. Обычно их переносы настолько Эго-синтонны, что оказываются недоступны для исследования. Нарциссический пациент считает, что он низко оценивает своего терапевта, так как терапевт объективно является второсортным, или же идеализирует его, потому что тот объективно прекрасен. Усилия, направленные на то, чтобы сделать эти реакции чуждыми Эго, как правило, будут проваливаться — по крайней мере, сначала. Обесцененный терапевт, отмечающий критическое отношение пациента, воспринимается как защищающийся, а идеализированный, который к тому же комментирует завышенную оценку собственной личности пациентом, будет идеализироваться и дальше как некто, чье совершенство включает в себя исключительную скромность. [17, 18, 25]

Начинающий терапевт в большей степени подвержен обесценивающему переносу, нежели идеализирующему. Если это и могло бы служить некоторым утешением в страданиях, которые приходится терпеть, будучи объектом утонченного и безжалостного унижения, то принимать на себя нарциссический идеализирующий перенос — не намного лучше. «В обеих ситуациях, - как указывает Н.Мак-Вльямс, - истинная сущность как человека, имеющего некоторый опыт и искренне пытающегося помочь, подавляется. Фактически, мы имеем дело с контртрансферентным  ощущением того, что вас вычеркнули и игнорируют как реальную личность, что является диагностическим для нарциссической динамики» [17, с.237]

Данному феномену являются родственными такие контрпереносы, как скука, раздражение, сонливость и смутное ощущение, что в терапии ничего не происходит. На супервизии обычный комментарий терапевта относительно нарциссического пациента звучит так: “Она приходит каждую неделю, в общих чертах сообщает мне новости, критикует мою одежду, игнорирует все мои вмешательства и уходит. Почему она продолжает возвращаться? И что она выносит из этого?” Обычным также является странное чувство неполного присутствия в кабинете. Возможно, наиболее неприятную контртрансферентную реакцию на нарциссического пациента представляет собой чрезмерная сонливость. В этой связи Н.Мак-Вильямс приводит следующие собстсвенные наблюдения: «Всякий раз, когда ко мне приходит это состояние, я нахожу ему биологическое объяснение (я не очень хорошо выспалась прошлой ночью; я только что плотно перекусила; должно быть, я вошла с холода). Как только пациент покидает кабинет и в него заходит следующий, я пробуждаюсь и начинаю проявлять интерес. Иногда контрперенос на идеализирующего человека выглядит как грандиозное расширение, объединение с пациентом в союз взаимного восхищения. Однако, если только сам терапевт не окажется по характеру нарциссическим, подобные реакции неубедительны и кратковременны» [17, с. 235].

Психоаналитическое объяснение данного феномена связано с особым видом переноса, создаваемым нарциссическими людьми. Они скорее экстернализуют некий аспект собственного “Я”, нежели проецируют определенный внутренний объект (например, один из родителей). А именно, вместо чувства, что терапевт похож на мать или отца (хотя иногда можно наблюдать черты таких переносов), пациент проецирует либо грандиозную, либо обесцененную часть Собственного “Я”. Терапевт таким образом становится контейнером для внутренних процессов поддержания самооценки. Он представляет собой сэлф-объект, а не совершенно отдельную личность, которая вызывает у пациента чувства, подобные тем, что вызывали давно знакомые, хорошо очерченные фигуры из его прошлого.

Чтобы использовать человека как функцию для поддержания самооценки, а не воспринимать как отдельную личность, его приводят в замешательство и лишают присутствия духа. Такое дегуманизирующее действие нарциссического человека, объясняющее негативные контрпереносные реакции у начинающего аналитика, описано именно в связи с терапией подобных пациентов. В то же время, многие терапевты сообщают, что они довольно легко переносят, контролируют, и даже извлекают эмпатию из таких реакций, поскольку понимают их как объяснимые и ожидаемые особенности терапии данного психологического типа. Установка на сочувствие не выдерживает — терапевт, в сущности, является зеркалом для центральных тревог пациента, возникающих по поводу своей самоценности [17, 31, 50].

2.2. Особенности психотерапии нарциссических клиентов.

Как указывает большинство специалистов-психоаналитиков, первейшим условием работы с нарциссической патологией является терпение: никому из тех, кто пытался изменить психологию нарциссического пациента, не удавалось сделать это очень быстро. Хотя модификация любого типа структуры характера является долгосрочным предприятием, с нарциссическим пациентом необходимость в терпении ощущается более остро, чем с другими типами клиентов. Терапевту приходится выносить контрпереносные реакции скуки и деморализованности [3, 17, 25].

Терпение в ходе терапии нарциссического пациента предполагает принятие человеческого несовершенства, что делает терапевтическое продвижение утомительным и трудным занятием. Признание того факта, что все мы несовершенны и сопротивляемся изменениям, очень сильно отличается от того, что интернализировано нарциссическим человеком. Этот тезис носит, скорее, гуманный и реалистичный, нежели критичный и всемогущий характер. В подобной позиции уже наблюдается некоторое терапевтическое продвижение. Терапевт должен воплощать неосуждающее, реалистичное отношение к хрупкости пациента.

Одним из наиболее важных вкладов Кохута в технику стало его внимание к последствиям признания терапевтом собственных ошибок, особенно ошибок в эмпатии [12]. С точки зрения теории драйвов и Эго-психологии, ошибка терапевта не принуждает аналитика к иным действиям, кроме личной рефлексии. Как правило, пациент просто поощряется к ассоциированию того, что случилось, и к сообщению своих реакций. Сэлф-психологи обращают наше внимание на то, насколько опустошенным может себя почувствовать нарциссический человек, если профессионал совершает ошибку в эмпатии. Сэлф-психологи замечают, что единственной возможностью залечить подобную рану является выражение раскаяния. Извинение подтверждает ощущение пациента, что в работе допущена ошибка (таким образом, скорее объективизируя его реальные чувства, нежели содействуя неискренней уступчивости, с которой привык себя вести нарциссический человек). Извинения также становится примером сохранения самоуважения несмотря на наличие изъянов [17].

Пример 1.

Г-н Р. фактически никогда не был уверен в собственной ценности. Бессознательную динамику, связанную с переоценкой и/или обесцениванием автономии и заботы, он переносил на других людей, приписывая свои страхи и желания. Вклад кастрирующей матери и чересчур мягкого, слабого отца способствовал формированию сверхкритичного супер-эго, всегда готового услужливо предоставить аргументы в пользу "ничтожности" своего Я. Поэтому ситуации жесткого внешнего оценивания были для него более комфортными, чем те, в которых он должен был положиться на собственную самооценку. Бессознательные ожидания упреков и критики со стороны значимых других действовали как самоактуализирующееся пророчество, и господин Р. редко был доволен своей жизнью и отношениями с людьми.

Г-ну Р. было чрезвычайно трудно отождествить себя с объектом желания матери, поскольку ее отношение к сыну было пренебрегающим и жестоким (кастрирующая мать). В полном соответствии с этим он усваивает не анаклитический33, а гомосексуальный (нарциссический) выбор объекта и, соответственно, испытывает трудности при отождествлении с маскулинной (мужественной) сексуальной ролью.

Дальнейшая аналитическая работа позволила вскрыть мазохистические компоненты характера этого клиента. Г-н Р. чувствовал сильную тревогу в ситуациях, чреватых возможностью внешней агрессии (например, в присутствии нетрезвых, громко разговаривающих мужчин). Ему казалось, что их возбуждение и злоба направлены именно против него, что его поведение каким-то образом провоцирует враждебность. В то же время излюбленный сексуальный сценарий клиента представлял собой гомосексуальный акт с участием нескольких партнеров, ведущих себя грубо и агрессивно.

Осознавая близость этих двух паттернов (тревоги и наслаждения), господин Р. признал наличие мазохистически окрашенных переживаний удовольствия.

Критически важным является следующее: когда признаешь собственные неизбежные ошибки, не становишься чрезмерно самокритичным. Если пациент понимает, что терапевт смертельно мучается угрызениями совести, получаемое им сообщение состоит в том, что ошибки должны быть редкими и требуют строгого самопорицания (иллюзия, от которой нарциссическая личность уже страдает). Лучше принять замечание Винникотта, который известен тем, что оставлял поле для сомнений в своем праве на интерпретацию, комментируя: “Я делаю интерпретацию, преследуя две цели. Во-первых, чтобы показать пациенту, что я бодрствую. Во-вторых, чтобы показать пациенту, что я могу ошибаться”. Артур Роббинс психоаналитик, специалист в области арт-терапии и других экспрессивных методов лечения, аналогичным образом описывает свою техническую теорию как “терапию ошибок и промахов”: “Я ошибаюсь, а пациент меня поправляет”[23].

Попытки помочь нарциссическим пациентам также требуют постоянного внимания к латентному состоянию сэлф пациента, которое парадоксальным образом затопляет манифестное состояние. Даже самый надменный, явный нарцисс испытывает сильнейший стыд, столкнувшись с тем, что он воспринимает как критику. Поэтому терапевт должен уметь ощутить и принять боль для того, чтобы произвести сензитивные вмешательства. Альянс с нарциссическими пациентами всегда является хрупким, поскольку они не выносят ситуации, когда снижается их и без того непрочное самоуважение. Их прежняя репутация неподдающихся терапии частично происходит из следующего опыта: аналитики внезапно прекращают даже длительную терапию, если чувства их пациентов бывают болезненно травмированы [25].

Пример 2.

Клиентку привела на прием мать. Это была 23-летняя девушка, желающая выйти замуж, чтобы покинуть родительский дом. Однако, цели своей она пыталась достичь странным способом. Знакомясь с новым молодым человеком, она могла допустить развитие их отношений только до определенной степени близости (пока это не становилось для нее опасным), после чего очень быстро и стремительно разрывала контакт в результате полного или частичного обесценивания партнера. В семейной истории была следующая ситуация. Клиентка воспитывалась одной матерью, которая в раннем детстве вынуждена была оставить свою дочь бабушке, навещая их крайне редко.

При работе с нарциссическими клиентами важно помнить о силе стыда в переживаниях нарциссических личностей и то обстоятельство, как важно терапевту отличать данный аффект от чувства вины. Люди с неустойчивым самоуважением обычно долго избегают признания собственной роли в каких-либо жизненных неудачах. В отличие от людей, которые легко чувствуют вину и справляются со своим проступком, прикладывая усилия к его исправлению, нарциссически мотивированные люди бегут от своих ошибок и скрываются от тех, кто может обнаружить их. Они индуцируют в терапевте или желание неэмпатически конфронтировать их с тем вкладом, который они делают в собственные трудности, или тенденцию присоединяться к ним и оплакивать ужасное обращение, которое они испытывали со стороны других. Ни та, ни другая позиция не является терапевтичной, хотя вторая все-таки имеет временно паллиативный характер по отношению к человеку, который в противоположном случае будет почти смертельно страдать [17].

Терапевты сталкиваются со сложнейшей задачей: им предстоит увеличить осознание и честность нарциссического пациента относительно природы его поведения. При этом не следует стимулировать сильный стыд, потому что пациент или захочет прекратить лечение, или же будет иметь секреты от терапевта. Одним из способов достижения этого в контексте жалобы пациента и его критицизма является вопрос: “Выражали ли вы прямо свои потребности?” Основания подобного обращения к пациенту лежат в том, что нарциссические люди глубоко стыдятся попросить о чем-либо; они считают, что признание любой потребности разоблачает дефицит в их собственном “Я”. Следовательно, они попадают в межличностные ситуации, где чувствуют себя униженными, так как другой человек с трудом угадывает их потребности и не может понять, чего же они хотят без просьбы с их стороны, а просить для них — унизительно. В результате они пытаются убедить аналитика, что их проблема сводится к бесчувственности и невниманию людей, с которыми они живут. Вопрос о проговаривании потребностей вплотную подводит к убеждению пациента, что нуждаться в ком-то стыдно, а также к возможности для терапевта внушить этому человеку понятие о человеческой взаимозависимости [29.

Психоаналитики отмечают различие между сэлф-объектным и истинно объектным переносом (в литературе это часто описывается, соответственно, как нарциссический и невротический переносы). Смысл данного различия состоит в том, что терапевт не может плодотворно исследовать переносные реакции нарциссических пациентов с позиции “как если бы он был одним из других людей”. Придерживается ли терапевт предположений Кохута или Кернберга, он должен осознавать: несмотря на контрпереносное чувство, что он ничего не значит для пациента, на самом деле нарциссический человек нуждается в терапевте больше, чем люди, не испытывающие дефицит в самооценке. Для терапевта, не имевшего большого опыта лечения нарциссических пациентов, часто бывает большим сюрпризом узнать, что тот же человек, который считает его незначительной и неспособной личностью во время терапевтических сессий, восхищается им вне консультационного кабинета. Даже надменный, хвастливый, очевидно “неподдающийся” пациент выдает глубокую зависимость от терапевта склонностью чувствовать себя сокрушенным, если терапевт оказывается несензитивным. Работая с нарциссическими людьми, терапевт должен привыкнуть обдумывать свои вмешательства гораздо тщательнее, чем с другими пациентами [17].

Выводы по второй главе

1. Переносы нарциссических пациентов настолько Эго-синтонны, что часто оказываются недоступны для исследования. В то же время нарциссические пациенты имеют сильные реакции на терапевта: они могут с большой энергией обесценивать или идеализировать. Данному феномену являются родственными такие контрпереносы, как скука, раздражение, сонливость и смутное ощущение, что в терапии ничего не происходит.

2. Как указывает большинство специалистов-психоаналитиков, первейшим условием работы с нарциссической патологией является терпение.

3. Попытки помочь нарциссическим пациентам также требуют постоянного внимания к латентному состоянию сэлф пациента, которое парадоксальным образом затопляет манифестное состояние. Поэтому терапевт должен уметь ощутить и принять боль для того, чтобы произвести сензитивные вмешательства.

4. Терапевтический альянс с нарциссическими пациентами всегда является хрупким, поскольку они не выносят ситуации, когда снижается их и без того непрочное самоуважение.

5. При работе с нарциссическими клиентами важно помнить о силе стыда в переживаниях нарциссических личностей и то обстоятельство, как важно терапевту отличать данный аффект от чувства вины. Люди с неустойчивым самоуважением обычно долго избегают признания собственной роли в каких-либо жизненных неудачах. В отличие от людей, которые легко чувствуют вину и справляются со своим проступком, прикладывая усилия к его исправлению, нарциссически мотивированные люди бегут от своих ошибок и скрываются от тех, кто может обнаружить их.

Заключение

Целью данной работы было проведение анализа основных психоаналитических подходов к теории нарциссизма и методам его лечения.

Обзор основных психоаналитических теорий нарциссизма показал, что в настоящее время все их многообразие сводится к противостоянию двух главных конкурирующие теории генезиса и терапии нарциссизма, выдвинутых Кохутом и Кернбергом. Суть их противоположных позиций состоит в том, что Кохут рассматривал патологический нарциссизм с точки зрения развития (созревание пациента шло нормально и встретилось с некоторыми трудностями в разрешении нормальных потребностей идеализации и деидеализации). Кернберг, напротив, понимал это с точки зрения структуры (что-то очень рано пошло неправильно, позволив индивидууму окружить себя примитивными защитами, которые отличаются от нормы скорее качественно, чем по степени выраженности).

Концепцию нарциссической личности Кохута можно проиллюстрировать образом растения, рост которого был задержан в результате недостаточного полива и освещения в критические моменты. Нарцисса Кернберга можно представить в виде растения, мутировавшего в гибрид.

Вывод из этих различных теорий состоит в том, что одни подходы к нарциссизму подчеркивают необходимость дать растению достаточно воды и солнца, чтобы оно наконец разрослось, а другие предполагают, что необходимо обрезать отклоняющиеся от нормы части, чтобы растение могло стать тем, чем оно должно быть.

Таким образом, приверженцы сэлф-психологии Х.Кохута рекомендуют доброжелательное принятие идеализации или обесценивания и непоколебимое эмпатирование переживаниям пациента. Кернберг защищает тактичную, но настойчивую конфронтацию грандиозности, присвоенной или спроецированной, а также систематическую интерпретацию защит от зависти и жадности. Терапевты, ориентированные на сэлф-психологию, пытаются остаться внутри субъективного опыта пациента. Аналитики, находящиеся под влиянием Эго-психологии и теории объектных отношений, напротив, колеблются между внутренней и внешней позицией.

Оба указанных подхода к генезису и терапии нарциссизма имеют свое вполне убедительное теоретическое обоснование, а также успешную практику оказания психологической помощи. Более того, многие психотерапевты указывают на то, что для одних пациентов подходят этиологические и терапевтические формулировки Кохута, тогда как для других, по-видимому, годятся формулировки Кернберга.